Крейг колебался. Ему явно не хотелось, чтобы я работала всю ночь, но внезапно возникшая неизвестная мне дополнительная мотивация заставляла сомневаться. Я не стала ждать от него ответа, тем более что от его решения здесь вообще ничего не зависело.

Моя ночь – хочу сплю, хочу провожу алхимические эксперименты.

Два часа спустя я, умывшись ледяной водой из-под крана, заходила из угла в угол лаборатории, перебирая бумаги с записями.

– Пусто? – как-то невесело усмехнулся парень.

– Да. И нет. – отрывисто ответила я.

– Пояснишь?

Я вздохнула, положила бумаги на стол и потерла виски.

– Есть слабые реакции, как будто использовались не ягодки, а, не знаю, цветки или листья. Короче, то, что связано с ингредиентами приворота напрямую, но не является его основой. Это очень и очень по-умному сделано, но я пока не вижу… не понимаю…

– Ясно, – кивнул парень.

– Мне нужна еще одна ночь. Или хотя бы день.

– В день нельзя, занятия, – покачал головой Крейг. – Завтра продолжим.

– Хорошо, – вздохнула я, принявшись убираться.

Парень помогал мне, и в четыре руки лаборатория через полчаса блестела первозданной чистотой. И несмотря на то, что Крейг не упрекнул меня ни словом, ни взглядом, я почти физически чувствовала его разочарование.

– Алекс, – я накрыла его пальцы ладонью, – я подберу антидот.

Парень молча смотрел на наши руки, а затем приобнял меня и вздохнул в макушку. Я чувствовала тепло его тела, его усталость, его напряжение. Такой большой и такой мальчишка по сути сейчас оказался в очень непростой ситуации, когда глава рода фактически недееспособен, но это недоказуемо.

– В любом случае, спасибо за попытки, – тихо произнес Крейг и, чмокнув меня в макушку, отстранился.

И я на миг замерла от удивления, потому что от этой мимолетной теплоты мое сердце внезапно пропустило удар.