- Ладно с плакатом не срочно. Может кто другой польстится на вознаграждение.

Я навострил уши. Обычные, не эльфийские.

- А много дают за подобную халяву?

Давали как ни странно немало: десять монет золотом. За тысячу плакатов развешенных по всему городу.

Я представил что моя физиономия будет мелькать на каждом углу и со вздохом отказался. Такая известность мне ни к чему.

- Давай -ка тебя приоденем по последней моде, - сказал Мойша задумчиво. - Первым делом снимай все что тебе дорого как память и прячь в мешок. Да и мешок лучше здесь оставить. Межмировые телепорты в конструкции не предусмотрены.

Я мигом сложил все более менее ценное в холщовый сейф и сдал на хранение Ахмеду.

Затем мы с барыгой принялись азартно собирать мне амуницию.

Мойша норовил обрядить меня в лохмотья. Мол, все равно это тело порвут на куски. Так не пофиг ли из чего демоны себе салфетки надергают?

Я возражал, что хочу продержаться хотя бы пару минут.

В итоге мы сошлись на сете эльфа рейнджера. Всего-навсего за девяносто золотых.

Я удивился :

- Откуда дровишки? Разве это не казенное?

- Черепа с убитых рейнджеров снимали. Их склад мне в наследство достался. Этот судя по объему в груди какой-нибудь прынцессе принадлежал.

Гнусную ухмылку на лице Мойши захотелось стереть кулаком или кирпичом. Но трогать сорокасемиуровневого некроманта за лицо голыми руками - редкостный идиотизм.

Семь Сорок шутил - боевые сеты в игре были безразмерными и автоматически подгонялись по фигуре. Бронестрингов и бронелифчиков в суровой брутальной игре не водилось.

Я скоренько облачился в рейнджерский шмот, а в это время Мойша чертил мелом на полу звезду и ругался на иврите каждый раз когда черта оказывалась кривой. Когда результат его устроил, он залил свой рисунок чем-то красным, похожим на кровь, из большой склянки, затем помазал чем-то коричневым с отвратным запахом.

- Не надо морщиться, молодой человек. Этот эльфийский бальзам стоит минимум сто золотых за склянку, - сердито заявил Мойша. - Второй по дороговизне ингредиент, чтоб у этих ушастых уши поотваливались.

Я полюбопытствовал насчет самого дорогого.

- Кровь эльфийской девственницы, - вздохнул Семь Сорок. - Скольких трудов мне стоило не раздобыть, чтоб вы знали.