– Ваш эшелон пока свободен, – сказал оператор службы слежения. – Вы пролетите прямо перед ним.
– Не торопитесь, ребята, – сказал Казье. Продолжая набирать высоту, он повернул влево, чтобы уменьшить угол упреждения.
– Ну, а теперь как?
– “Кактус” девять-семь-три, угроза столкновения! Немедленно отверните на тридцать градусов вправо! – закричал диспетчер.
Лайнер зажег несколько добавочных красных огней и изменил курс. Казье криво усмехнулся, представив себе, какие чувства сейчас испытывают его пассажиры – вытягивают шеи, расплескивают кофе, бросаются к иллюминаторам и таращат глаза на черное небо, а стюардессы выбиваются из сил, призывая их не нарушать центровку самолета.
– Этот ублюдок повернул прямо на меня! – истошно закричал пилот лайнера, сразу позабыв все инструкции по ведению радиопереговоров. – Повторяю, этот парень повернул прямо на меня. Служба слежения, мне нужны его бортовые координаты и полетные данные.
– “Кактус” девять-семь-три, ваш запрос принят, переходите на связь со службой слежения залива Сан-Пабло на частоте один-три-пять и четыре. Отбой. Внимание борту самолета с координатами три-ноль-ноль и двенадцать градусов, ориентация по Окленду, вы входите в зоны аэронавигации класса Б Сан-Франциско и класса В Окленда. Предупреждаю, у вас нет разрешения на пересечение, тридцатимильного контрольного барьера в режиме В. Немедленно покиньте зоны аэронавигации А и Б, свяжитесь со службой слежения залива Сан-Франциско на частоте один-два-семь и девять и сообщите ваши полетные данные”.
Анри Казье расхохотался.
– Великолепно, просто великолепно! – хмыкнул он чуть погодя.
– Твою мать, мы чуть не столкнулись! – выругался Крулл.
– Мистер Крулл, наш смертный приговор был подписан в ту самую секунду, когда я услышал по радио голос этого военного летчика, – совершенно серьезным тоном произнес Казье. – Он жаждет мести и ради нее готов пожертвовать своей карьерой. Следовательно, мы будем защищаться.
Затем на его лице вновь появилась широкая улыбка.
– Если нам и на этот раз повезет, мы отправимся к праотцам, прихватив с собой несколько американских подданных.
С этими словами он снова повернул L-600 к Сан-Франциско и начал снижение. Через некоторое время впереди замаячили огни международного аэропорта.
– “Фокстрот Ромео”, вижу вас на радаре, вы находитесь в десяти милях к юго-западу от базы Трэвис, – передал оператор пункта ПВО “Сьерра-Петэ”. Благодаря разветвленной сети ретрансляционных радарных станций военные диспетчеры из восточной Калифорнии имели возможность отслеживать и при необходимости вызывать на связь любой самолет ВВС, находившийся над территорией Соединенных Штатов. – Пилот, вам должны были сообщить приказ, обязывающий вас совершить посадку в Биле. Вы испытываете трудности с его выполнением?
– Никак нет, “Сьерра-Петэ”, – ответил Винсенти. – Кто сегодня командует сменой? Джон? Мэри?
– Эл, это я, Беррел, – вступил в разговор подполковник Джон Беррел, подключившийся к коммуникационному каналу группы контроля за вооружениями. – Сегодня моя очередь, но со мной в паре дежурит Браво (кодовым именем “Браво” служащие командного пункта называли представителя штаба юго-западного сектора ПВО, капитана военно-морских сил Франчину Тельман). Какого дьявола ты канителишься? Я приказал тебе садиться на дозаправку в Биле.
– Джон, мне необходимо получить разрешение на перехват Казье в районе залива, – сказал Винсенти.
– Что? “Фокстрот Ромео”, повторите, что вы сказали!
– Ты слышал, Джон, – невозмутимым тоном произнес Винсенти. – Казье направился в международный аэропорт Сан-Франциско. Метит, стервец, прямиком во взлетно-посадочную зону, один авиалайнер уже чуть не свалился в штопор, пытаясь избежать столкновения с ним. Я думаю, у него на борту осталось еще немало взрывчатки, от которой он вполне может избавиться над каким-нибудь приглянувшимся ему местом – над городом или аэропортом, не знаю. Джон, я могу остановить его примерно в тринадцати милях к северу от того и другого. Сейчас он летит над мостом, а через минуту окажется над заливом Сан-Франциско. Мне нужно иметь разрешение на атаку, пока он не пересек мост. Прием.