— Это справедливо, — говорю я, несмотря на боль, исходящую из моей груди.

Да, я причинил ей боль. Да, я солгал ей. Но я, черт возьми, приложил больше усилий, чтобы защитить ее, чем я сделал что-либо из этого.

В доме воцаряется тишина, пока мы продолжаем смотреть друг на друга, кофеварка давно готова, запах зерен смешивается с ее аппетитным ароматом.

— У тебя были какие-нибудь планы на остаток дня? — Спрашиваю я, подавляя желание сказать что-нибудь о том, что она сказала мне ранее. Мне нет смысла пытаться убедить ее, что она может мне доверять, когда все, что я сделал, это доказал обратное. Это то, что ей придется выяснить самостоятельно, даже если это убьет меня.

Она качает головой. — Я думаю, мы просто потусуемся у Харли позже. С тех пор, как я приехала, они не позволяли мне развлекаться. — Она закатывает глаза на их чрезмерную заботу.

— У тебя хорошие друзья, принцесса.

— Да, — соглашается она, наконец-то высвобождаясь из моих объятий и ставя еще одну кружку в автомат. — Держи.

— Спасибо, — бормочу я, забирая у нее кружку и занимая ее место за прилавком.

Между нами снова воцаряется тишина, но это не неудобно.

— Ты сделаешь кое-что для меня? — Я спрашиваю, как только она налила себе кофе и выдвинула одно из мест за столом.

Она оглядывается, в ее глазах появляется сомнение.

— Отведи меня в свое любимое место здесь.

Ее губы приоткрываются, но слова долго не выходят.

— Мое любимое место? — спрашивает она, нахмурив брови.

— Да, место, куда ты идешь, когда дерьма становится слишком много.

— Например кладбище?

— Д-да, но, может быть, где чуть менее депрессивно.

— Только у тебя может быть счастливое место, полное мертвых людей.

— Черт возьми, это место совсем не счастливое для меня.

Сожаление проходит по ее лицу. — Верно. Извини, — говорит она, вздрагивая.