– Конечно, – ответила мать, но Мередит по голосу поняла, что она врет.

Мать плавно поднялась со скамейки, точно древняя богиня, перед которой должно благоговеть. Ее лицо было поразительно гладким, почти лишенным морщин, а безупречная кожа словно подсвечивалась изнутри. От таких скул, как у нее, не отказались бы многие женщины. Но примечательнее всего были глаза: глубоко посаженные, обрамленные густыми ресницами и поразительно голубые, с золотистыми проблесками. Мередит знала, что всякий, кто видел эти глаза, уже не мог забыть их. И как иронично, что, обладая таким необычайным оттенком, эти глаза были неспособны различать цвета.

Мередит взяла мать под руку и повела к дому. Только тут она заметила, что та вышла без перчаток и пальцы посинели от холода.

– Господи. У тебя руки совсем синие. Нужно надевать перчатки, когда такой холод…

– Ты ничего не знаешь про холод.

– Как скажешь, мам. – Мередит настойчиво потянула ее по ступенькам и завела в теплый дом. – Может, примешь ванну, чтобы согреться?

– Спасибо, но согреваться мне незачем. Еще только четырнадцатое декабря.

– Ладно, – сказала Мередит, наблюдая, как мать, дрожа от холода, подходит к плите и начинает помешивать суп. Серый шерстяной плед, порядком истрепанный, соскользнул с ее плеч и остался лежать на полу.

Мередит стала накрывать стол, и на пару чудесных мгновений кухня наполнилась будничными звуками – хоть какое-то подобие общности.

– Мои милые, – сказал папа, входя на кухню. Он выглядел бледным и хрупким, его плечи, прежде широкие, совсем иссохли из-за потери веса. Подойдя к столу, он положил ладони на плечи жене и дочери, слегка подтолкнув их друг к другу. – Люблю, когда мы обедаем вместе.

Мать натянуто улыбнулась и отрывисто, с акцентом, сказала:

– Я тоже.

– И я, – отозвалась Мередит.

– Ну и славно, – кивнул папа и уселся за стол.

Мать поставила на стол поднос, на котором лежали теплые, слегка смазанные маслом ломтики кукурузного хлеба с сыром фета, положила по кусочку каждому на тарелку, а затем налила всем порцию супа.

– Я заглянул сегодня в питомник, – сказал папа.

Мередит кивнула и заняла стул рядом с ним.

– Видел, наверное, что там в дальней части сектора «А»?

– Ага. Тяжело нам приходится с этим склоном.

– Эд и Аманда уже решают вопрос. Не волнуйся насчет урожая.