— Счастье для всех… — Алрин в шоке запустила руки в волосы и уставилась в пол. — Неужели так будет всегда? Я же помню историю Противостояния — там же тоже все хотели счастья!
— У каждого свое понимание счастья, — грустно вздохнул архимаг. — Вы когда-нибудь это поймете. А пока — не забивайте себе голову поисками этого мифического счастья для всех. И — пишите отчеты. Как напишете — прошу пожаловать за «корочками». И прошу вас — никому ни слова, это очень тонкое дело, — и магистр раздраженно махнул рукой, отпуская травниц.
Девушки уже шли домой, мрачно думая о бренности жизни, когда Алрин внезапно углядела в темном переулке странную фигуру, без движения сидевшую на перевернутом бочонке и опиравшуюся на изогнутый клинок, отливавший фиолетовым. Вероятно, так уже продолжалось довольно долго, поскольку видневшиеся из-под длинной хламиды ноги, одетые в странные деревянные босоножки, были уже мертвенно-синего цвета. Подруг одновременно пронзила догадка, оказавшаяся верной — это был именно неуловимый купец Саньеро Акорамо.
Торговец, заметив травниц, медленно повернул голову и, всмотревшись в потрясенные лица девушек, неожиданно дружелюбно попросил:
— Не откажите в беседе поверженному врагу. Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Время моей жизни истекло, и я хочу почить в одиночестве.
— Кто вы такой? — немного успокоившись, спросила Лара.
— Я приехал издалека. Название моей страны вам ничего не скажет.
— Почему вы работали на Водзимира? Чем он вас взял?
— Я ему должен жизнь, — коротко ответил купец. — Когда-то давно, я первый раз увидел Стармин. Кстати, ночь тогда была очень похожа на эту, — и неожиданно для подруг Саньеро мечтательно усмехнулся. — Я смотрел на его полированные стены, сиявшие в лунном свете, на его ажурные башни, я был молод и полон радужных ожиданий — шла война, а я умелый воин. Внезапно что-то вздрогнуло, и я очнулся уже на телеге, едущей по лесу. И первый, кого я увидел, был Водзимир. Он сказал, что во время взрыва ворот меня зашибло обломком, и я уже три дня валялся в горячечном бреду. Вскоре мы въехали в Тихие Россохи. У меня не было выбора, моя жизнь принадлежала отныне спасителю.
— Но Водзимир же сам взорвал ворота! — возмущенно возразила Алрин. — получается, любой, кто вас не убил, тоже вам жизнь спас?
— Это уже не имеет значения, — покачал головой торговец. — Мой хозяин мертв и я должен отправиться вслед за ним. Мне больше нечего вам сказать, идите.
— Но… — Лара попыталась задать еще вопрос, но купец уже не реагировал, воткнув в землю свой клинок и достав другой, пошире и покороче. Подруги поняли намек и поспешили покинуть несчастного.
— Как я устала, — прошептала Лара, глядя в бледно-синее небо. Она с отчаянием глянула на подругу и обняла себя за плечи, пытаясь погасить расползавшийся внутри холод. — Снова эта грязь выплыла, а ведь казалось, что все в прошлом…
— Да, — согласилась Алрин и быстро рванула куда-то в сторону. Вскоре она вернулась с парой пирожков, сочащихся жиром и повидлом и источавших неистребимый запах многократно пережаренного масла. — На, съешь, поможет.
Лара грустно усмехнулась и взяла свою порцию. Как ни странно, после скорой трапезы настроение у подруг определенно повысилось, холодные щупальца безразличия снова спрятались, и жизнь засверкала новыми красками.
— Надо бы отметить! — заговорщицки ткнула Алрин Лару в бок локтем. Та почувствовала, что, против всякой логики, приходит в благожелательное состояние духа и, прыснув, предложила:
— А давай в «Ретивом Бычке» отметим! — Алрин в ответ мечтательно потянулась.
— Отличная идея! Вспомним годы золотые, да может, кого знакомого встретим. Но сейчас, знаешь, что?
— Что? — заинтриговано спросила травница. — Деньги снимать?
— Нет, наличными обойдемся, — Алрин демонстративно побренчала десятком кладней. — Сейчас — отчет писать, а то не видать нам ученых степеней как своих ушей. — Внезапно девушка обратила внимание на задумчиво-плутоватое выражение лица подруги. — Что такое?