Никита протянул перед ней ладонь, а в ней та самая цепочка – с крупными кольцами, толстенная, похожая на свернувшуюся змею.

— Держи. Я всего лишь выполняю обещание, – он подмигнул мне. — Расслабься, Надя. А за улыбку я обещал что?

— Колечко! – Лиза захлопала в ладоши, и мы вышли из лифта.

Дочурка вышла на улицу, наматывая цепь на руку, а я гадала – вот как у нее теперь забрать ее? Лиза – чудесная, добрая и ласковая девочка. Но она ребенок, и в свои игрушки вцепляется мертвой хваткой. Ну Никита, ну удружил.

— Колечко дам в машине, – пообещал он, и проигнорировал мой предупреждающий взгляд. — Надя, ты и правда на Че Гевару. Давай без нотаций, ок? А в благодарность за подарки я приму… хммм…

Никита показательно зажмурился, чем напомнил мне кота, замыслившего что-то хитрое.

— Что вы примете в благодарность?

— Ужин. У тебя дома. Сегодня. Что скажешь? – он открыл перед Лизой дверь машины, и помог ей запрыгнуть в свой танк.

— У меня борщ и ватрушки, – вздохнула я.

Явно после этого помпезного ресторана, где мы были, мой борщ и ватрушки покажутся не ужином, а анекдотом. Но Никита довольно кивнул, и сказал:

— Обожаю борщ. И ватрушки.

— А вы – сын дедушки Бори?

— Да.

— А сколько вам лет?

— Двадцать девять.

— Большой уже, – прогудела Лиза, и Никита хмыкнул.

— А…

— Лиза, – вклинилась я в этот допрос, — помоги накрыть на стол, пожалуйста. Достань из шкафчика конфеты, и хлеб.

— Хорошо, мамочка, – Лиза спрыгнула со стула, но взять со стола цепочку и кольцо не забыла. — А дедушка Боря на вас жаловался, кстати!

— Лиза!