— Генри, не буди во мне зверя!

— Это мгымбрика, что ли?

— Р-р-ривендейл!

— Хозяйка молока привезла, — объяснил вампир. — И творога, кстати. Там, кажется, притихли, значит, скоро обед. Для особенно сонных — завтрак. Но если ты предпочтешь досыпа…

В избе вновь громыхнуло, за окнами на мгновение вспыхнул синий свет. Рыжий пес тут же залился лаем.

— Но до обеда молоко может и не дожить, — прокомментировал Хельги. — Оно же ведь тоже реактив.

Я вскочила на ноги:

— Значит, его надо спасать! Все, кто любит меня, за мной!

— Скорее уж кто любит обедать… — ворчливо исправил вампир.

Но меня уже было не остановить.

Когда мы влетели в избу, опыты и впрямь уже кончились. Полин, сияя аки ясно солнышко, любовно протирала тряпочкой миниатюрный флакон из темного стекла. Еще пять флакончиков стояло перед ней на столе. Колдунья невозмутимо убирала в шкаф реактивы, а домовой мыл в ведре лабораторную посуду, недовольно ворча что-то про «вестимо, полдень, обедать надоть» и «избу взорвут — и не заметят». Нас тут же пристроили к трудовому процессу: Хельги погнали в огород за петрушкой, Генри — за шаньгами в погреб, а мне выдали тряпку и велели протереть стол.

Полин зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой.

— Ох, как спать хочется… — поведала она, вставая на цыпочки, чтобы достать тарелки.

— Да уж понимаю, — хмуро согласилась я, чувствуя, как челюсти сводит зевком. — Что хоть варили?

— Варили? — Бранка повернулась ко мне и отточенным движением приподняла бровь. Кажется, сей жест был весьма популярен среди алхимичек, ибо Эльвира Ламмерлэйк выполняла его с тем же небрежным изяществом.

— Ничего мы не варили! — шумно возмутилась Полин, еще не доросшая до элегантных жестов. — Варят — картошку, которая в парадных мундирах! И еще овсянку там, гречку! А мы проводили экстракцию, реформинг и…

— Не надо! — быстро попросила я, зажимая уши. — А не то сейчас я расскажу, как сотворить малый боевой пульсар, да чтобы он летал, а не разваливался!

— Ты боевая магичка? — осведомилась магичка, усаживаясь на лавку. Взгляд у нее был на редкость пронзительный, почти как добрая шпага. — У кого учишься?

— У Рихтера.

— А-а. Знаю такого.