А сколько всего, оказывается, связывает меня с этим местом… Последний день лета, когда меня зачислили в Академию; Хельги, Полин и близнецы, с которыми я познакомилась в тот же вечер. Эгмонт; он мой магистр — это тоже кое-что да значит. Генри Ривендейл, у которого я сперва отспорила полный кошелек золота, а потом едва не оставила вообще без средств к существованию. Лягушки. Я, кстати, до сих пор еще недополучила выигранных у адептов обедов…

— Ладно. — Я тяжело поднялась на ноги и перекинула широкий ремень через плечо. Погладила дверную доску ладонью. В ночь на Савайн, помнится, мы устроили здесь шикарную гулянку, я сотворила тогда нашего мгымбра — когда мы завалились с ним и с Хельги в комнату, алхимички визжали как потерпевшие. А под утро сюда пришел Рихтер, и элементаль отказалась его пускать… — Прощай. — Я прижала ладонь к двери и не сразу смогла убрать ее.

— До встречи, хозяйка, — по-прежнему тихо ответила элементаль.

Дверь бесшабашно распахнулась и стукнулась о стенку медной ручкой.

Я даже не подумала о том, что по дороге до дверей наткнусь на кого-нибудь из магистров или учеников. Коридоры были совершенно пусты; лунный свет струился из всех окон, и оттого в Академии было очень светло. Моя тень, черная и длинная, пересекала коридор чуть наискосок.

— Кто там? — сонно проскрипела бдительная элементаль.

— Я.

— А-а, Яльга… — Она зевнула, бесшумно проворачивая дверь на петлях. — Скатертью дорожка.

— Спасибо, — хмыкнула я, перешагивая через порог.

— Ни пуха, ни пера, — досказала элементаль мне в спину.

Я обернулась, чувствуя, что грусть уходит на второй план. На первый же выдвигался кураж: нечто похожее я чувствовала в тот день, когда дочиста обыграла половину всей Академии. Все еще будет. Мы еще сыграем с КОВЕНом в крестики-нолики! А потом я, как всегда это делают победители, подпишу рядом свое имя.

Как тогда, на оконном стекле.

Я рассмеялась, неожиданно для себя послав элементали воздушный поцелуй:

— К мракобесам!

Ночной Межинград мало чем отличался от дневного. Народу на улицах хватало: правда, если днем таковой кучковался по площадям и центральным проспектам, то теперь он большей частью находился в подворотнях и закоулках самого что ни на есть подозрительного типа. Впрочем, помимо классических воров, девиц и прочих асоциальных элементов мне попадались и весьма прилично одетые люди, один плащ которых стоил дороже всего моего имущества. Ночь дает прибежище всем. А аристократы — тоже люди, и у них есть свои маленькие грязные дела.

Или не очень маленькие.

Меня не трогали. По плащу, да еще, наверное, по специфическому виду во мне сразу же опознавали магичку; за покушение же на жизнь, имущество или здоровье чародея КОВЕН карал по всей строгости закона. Это если сам помянутый чародей не успевал сотворить из нападавшего чего-нибудь интересное.

Я минула Царскую площадь с огромным памятником, возвышавшимся посредине. Бедняга-конь привычно стоял, воздев к небесам передние копыта. Под его бронзовым пузом раздавался отчетливый звон оружия вперемежку с руганью на эльфийском: верно, кто-то из дворян решил выяснить отношения именно здесь, не найдя лучшего места.

Летний дворец, на фоне светло-синего неба казавшийся черным, оставался от меня по правую руку. Я свернула налево, мимо фонтана Безмолвия, потом пробежала, воровато оглядываясь, по газончику возле фонтана Грез, миновала золоченый фонтан Страстей, бортики которого покрывали эльфийские барельефы. Что поделаешь — царь-батюшка любил фонтаны. Народ же предпочитал барельефы — на них были со вкусом изображены все человеческие пороки. Самым популярным считался четырнадцатый, с молоденькой девицей, целомудренно закутанной в простыню. Эльфы на то и эльфы: простыня ничего не меняла, аллегория была проста, как блюдечко пареной репы.

Дальше лежала ковенская площадь. Я невольно замедлила шаг, оглядываясь по сторонам. Но место это пользовалось дурной славой: здесь не было никого — ни стражи, ни воров, ни вездесущих дворян, жаждущих устроить настоящую дуэль, точно как описывают в романах. Широкая тень от тюрьмы сливалась с тенью от резиденции КОВЕНа, в результате чего полумрак закрывал всю площадь.