- Я… люблю тебя. Ты всегда был… как прекрасный принц… из сказок, - Джинни облизнула губы и попросила - нет, приказала: - Дай воды! Спасибо… потом… я выросла, думала… разочаруюсь… а ты был принцем и остался… Но ты меня… не любил. И я не могла больше… на твой день рождения… я сварила приворотное зелье…
Схватка скрутила Джинни, прорываясь сквозь всю блокаду обезболивающего.
- Умница девочка! - голос мадам Помфри то и дело срывался. - Ножки показались, давай, ещё немного…
Джинни не обратила на похвалу внимания и, стараясь не прерываться даже на время схваток, заговорила снова - это было, видимо, что-то безумно, безумно важное:
- Я накормила тебя этим зельем… желе, малиновое… я знаю, ты любишь всё малиновое… а потом мы занялись любовью… и я наложила на тебя Obliviate потом… я думала, никто ничего не узнает, но беременность… это твой ребёнок, твой!..
Последние слова она не выговорила - выдохнула, перед тем, как набрать водуха в лёгкие и начать снова тужиться. Мадам Помфри усиленно колдовала, втирала какие-то мази, но оглушенный Гарри не обращал внимания и не предлагал свою помощь - перед глазами у него стоял непроглядный алый туман, как одним июльским вечером в саду Норы…
Джинни как-то очень судорожно вздохнула; глаза её странно закатились, губы посинели - ей не хватало воздуха.
- Она умирает! - отчаянный крик Гарри заставил мадам Помфри вздрогнуть.
- Ребёнок вышел наполовину!
Секунд, ушедших у Гарри и мадам Помфри на обмен этими репликами, сердцу Джинни хватило, чтобы остановиться. Ладонь, сжимавшая руку Гарри, конвульсивно сжалась и обмякла, соскользнула вниз. Пульс под пальцами Гарри трепыхнулся раз, другой, и утихомирился.
- Режем! - рявкнул Гарри. - Спасите хотя бы ребёнка!
Опомнившись, мадам Помфри действовала на автопилоте: произнесла заклинание, аккуратно повела пальцами, рассекая кожу, плоть, матку - в таком деликатном вмешательстве палочка участвовать не могла.
Ещё заклинание. Ребёнок на свободе и отчаянно сучит ножками…
Гарри перехватил ребёнка у медсестры и заученным за три недели заклинанием очистил его дыхательные пути от слизи и околоплодных вод.
И ребёнок закричал - так отчанно, словно уже оплакивал свою маму, которую безуспешно пыталась реанимировать мадам Помфри.
- Девять баллов по шкале Дервент, - автоматически определил Гарри через полминуты - обычно нормальные здоровые дети получали по этой шкале от восьми до десяти баллов - и встал; на столике у стены были заранее приготовлены пелёнки, тёплая вода, мягкая губка. Очищающие заклинания плохо действуют на нежную кожу новорожденных, испачканную в первородной слизи.
Это казалось сном; затейливым, причудливым, как завитушки под потолком особняков в стиле барокко.
У него есть сын.
У него - даже не думавшего никогда о том, чтобы завести детей. Да и как бы он их завёл, если любил целовать лишь мужские губы и ласкать лишь мужские тела?
Сын.