– Спаси Христос, – понимающе усмехнулся десятник и, отъехав в сторону, окликнул одного из казаков.

Спустя четверть часа кавалькада из полутора десятков всадников размашистой рысью неслась в сторону города. Заставу на окраине они миновали, задержавшись всего на пару минут. Подпоручик предъявил начальнику караула нужную бумагу, и тот, взяв под козырек, тут же приказал поднять шлагбаум.

Несмотря на поздний час, Морозов все еще находился на своем месте. Едва увидев парня, он выскочил из-за стола и, вперив в него встревоженный взгляд, спросил:

– Как? Взяли?

– А куда он денется, Николай Кузьмич, – нахально усмехнулся Елисей. – В приемной сидит, допроса как манны небесной ждет.

– Потому что избит до посинения, – мрачно добавил подпоручик.

– А вас это, кажется, возмущает, – развернулся к нему Морозов.

– Я, ваше высокопревосходительство, офицер, и считаю, что подобные методы к арестованным дворянам неприменимы, – гордо выпрямился подпоручик.

– Вы, молодой человек, глупый чистоплюй, – не повышая голоса, отчеканил Морозов. – Я взял вас в свою службу за ваш уникальный талант. Но это не значит, что я же не отправлю вас куда-нибудь на Сахалин, шкурки считать, ежели вы вздумаете мне тут подобной глупостью дело губить. Я специально вас с пластунами отправил. Думал, хоть чему-то научитесь. Но, похоже, ваше дело цифири складывать. Можете быть свободны, – холодно закончил он, и подпоручик, сбледнув с лица, выскочил из кабинета.

– Видишь, с кем служить приходится? – устало спросил Морозов, возвращаясь за стол. – А ты спрашивал, чего я в тебя и твоих ребят так вцепился. Чтобы ты знал, эта наша с тобой операция уже стала настоящей притчей в определенных кругах. За двое суток взять более десятка преступников, не побеспокоив ни одного обывателя, это умудриться надо. Генерал-губернатор приказал выказать тебе и твоим парням свое личное благоволение и благодарность за такую образцовую службу.

– Приятно, конечно, но лучше деньгами, – не удержавшись, рассмеялся Елисей.

– Наглец, – усмехнулся Морозов в ответ. – Не беспокойся. Будут тебе и деньги. А благодарность генерал-губернатора, поверь мне, дорогого стоит.

– Угу, пока он сам о ней помнит, – снова не смог удержаться парень.

– И за что ты так начальство не любишь? – удивился Морозов.

– Старый армейский принцип. Поближе к кухне и подальше от начальства, – выкрутился Елисей. – А то паны дерутся, а у холопов чубы трещат.

– Все, иди отсюда, – расхохотавшись, выгнал его чиновник.

– А долго нам еще тут сидеть? – уже в дверях поинтересовался парень. – А то мне ведь еще мальчишек учить.

– Потерпите малость. Вот первое дознание проведем, тогда ясно будет, – попросил его Морозов.

Кивнув, Елисей вышел из кабинета и, быстро выскочив на улицу, вскочил на коня. Мишку уже отправили к доктору, так что Елисей, узнав нужный адрес, направил коня в нужную сторону. Врач проживал в двух кварталах от здания городской управы, так что спустя десять минут парень уже стоял в прихожей врача, ожидая, когда он закончит возиться с Мишкой. Юношу привез сюда полицейский урядник, который теперь с интересом пялился на юных казаков.

Вышедший из кабинета пожилой врач, увидев такую кучу нежданных гостей, вначале несколько растерялся, но потом, сообразив, что это сослуживцы его пациента, тут же разразился возмущенной речью о недопущении столь юных мальчиков к играм с оружием. Выслушав его, Елисей устало вздохнул и, улыбнувшись одними губами, негромко ответил: