— Что ж, мне очень жаль. Надеюсь, тебе хватит мозгов не называть хозяйке дома свое настоящее имя. Нам не хватает только обострить и без того непростую политическую обстановку. Из-за твоей выходки могут нарушиться тысячелетиями сложившиеся дипломатические отношения.

Дэймон встал и направился к двери, надеясь, что хоть что-то смог вложить в голову этого беспросветного эгоиста. В тот момент, когда он взялся за ручку двери, его собеседник ехидно спросил.

— И ты даже не попросишь меня держать мои грязные помыслы и руки подальше от твоей возлюбленной?

— Не вижу смысла. Я слишком хорошо выучил урок.

— Это какой же?

— Тебе плевать на желания остальных, и я не являюсь исключением из этого правила.

— Я очень рад, что ты это понял. Возможно, когда-нибудь это спасет твою жизнь.

— Не надо дешевых фраз. — Брезгливо поморщился Дэймон. — В отличие от других, я всегда знал, что за миленькой мордашкой, горой шуток и морем обаяния, существует абсолютно бездушная, хладнокровная змея, способная убить любого, кто встретится на ее пути. И я слишком хорошо знаю, что говоря кому-либо, что убьешь его, если понадобится, улыбаясь при этом во все лицо, ты говоришь чистую правду. Мало кто это понимает, но я из их числа.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Это знание может, как спасти, так и убить тебя.

— Побеспокойся лучше о своем здоровье, а не о моей жизни. Просто запомни, все твои фокусы я знаю наизусть. Возможно, когда-нибудь тебе встретится человек, который отнесется к тебе так, как относишься ты ко всем окружающим, и тогда ты почувствуешь то, что чувствую я, общаясь с тобой.

— Дэймон, я всю жизнь нахожусь рядом с такими людьми. Это мои отец и мать.

— Я знаю это не хуже тебя, Джейсон. И только поэтому ты еще жив.

Дэймон вышел и тихо закрыл за собой дверь. Его последние слова повисли в комнате липкой, густой тяжестью.