Дали мне ружьё секционное, 15 патронов и поставили на круглый стенд. Я понаблюдал, как они стреляют. Из 12-ти человек секции один был перворазрядник – сам Сергей (норматив 83 убитых тарелочки из 100), четверо имели второй разряд – 11 из 15, двое имели (уже много лет!) третий – 7 из 15. Остальные – вольноболтающиеся, регулярно не тренировались. И я встал на стрелковое место!

Конечно, результат был не блестящий. Я разбил всего 5 тарелочек, не дотянув 2 тарелочки до 3-го разряда. Для новичка это было блестяще, как сказал Сергей, и меня приняли в секцию. С этого момента у меня началась новая интереснейшая спортивная, и не только, жизнь! Мне дали секционное ружьё и снабжение патронами, как и всех. По возможностям секции это было не густо – 50 патронов на неделю. (Впрочем, скоро я попытался там навести порядок). Из Московского общества охотников мне предложили уйти и вступить в общество охотников Центральных Органов Министерства Обороны (ЦОМО), при котором и была наша секция стендовиков. Стенд «Северянин» принадлежал ЦОМО. Других туда не пускали.

Регулярные тренировки 2 раза в неделю – в среду (после работы, не всегда) и в субботу, привели к быстрому росту результатов, и за два года я выполнил норматив 1-го разряда, а осенью 69-года на тренировках показывал результат кандидата в мастера спорта – 93 мишени из 100. Результат мастера спорта СССР тогда был 96 мишеней, т.е. в каждой серии из 25-ти мишеней можно было упустить только одну мишень! А мастер спорта международного класса – 98 мишеней! Кошмар! Это могли делать только профессионалы, имеющие неограниченное число патронов для тренировок, высококлассное оружие, (тогда оно стоило более 1000 рублей), и особо доверенных лиц, снаряжающих им патроны. (Конечно, эти спортсмены нигде не работали, но каждый где-то официально числился работающим – ведь профессионального спорта, примерно так же, как и секса, в СССР тогда не было).

Так вот, эти «спортсмены-любители» на международных соревнованиях в то время высоко держали марку в стендовой стрельбе. Мне приходилось иногда наблюдать стрельбу таких высококлассных стрелков, как Коля Дурнев – чемпион мира, олимпийский чемпион Женя (фамилию забыл почему-то, даже в Интернете не нашел, но его золотую медаль я подержал в руках), Олег Лосев, чемпион Союза. Это были не люди – тонко отлаженные механизмы! (На одном из зимних соревнованиях в сильный мороз я простудил правую почку – стрелять пришлось раздетым. Меня быстро вылечили, но иногда почка меня здорово донимала редкими, но очень болезненными приступами. Однажды даже пришлось вызвать неотложку. Как выяснилось позже, в почке образовался небольшой (4мм) камешек, он-то и давал приступы. Меня просветили и сказали, что он выйдет. Но, не вышел, а провалился в мочевой пузырь и …..далее была сложная операция! Опишу в своё время).

Однажды мне посчастливилось присутствовать на показательной стрельбе Коли Дурнева для Рауля Кастро – брата Фиделя. Сам Кастро стрелял слабо, но с ним была бразильская спортсменка, мастер спорта международного класса Нурия Ортиц – примерно 180см рост, 90.60.90 остальное, бюст – в норме. Смуглое, тонкое красивое лицо, гладкие, на пробор, черные волосы с пучком сзади, глаза горящие. Оружие – 5-ти зарядный Браунинг. А как она стреляла! Весь стенд, а это человек 100 и свита человек 20, сбежались смотреть на её стрельбу. Она поразила все 25 мишеней! Были долго несмолкающие аплодисменты!

Осенью 69 года меня избрали председателем секции стендовой стрельбы, и я попытался навести порядок в части питания патронами в соответствии с результатами на соревнованиях и исключения «вольных» стрелков. Это были, в основном, работяги из цехов. Кратко скажу – у меня ничего не получилось. «Гегемон» пожаловался в завком и мне сказали «Уймись!».       Пришлось подчиниться. В начале марта 70-го года я сдал дела Короткову в связи с началом строительства на садовом участке и прекратил тренировки, фактически выбыв из секции. Поставленную в 66 году цель я выполнил, а мастера спорта при снабжении патронами, которое было в секции, достичь было невозможно.

В начале сентября 70-го года Сергей Коротков уговорил меня поучаствовать в соревновании по стрельбе с космонавтами у них в «Звёздном». Я согласился, предупредив, что высоких результатов вряд ли покажу, т.к. не тренировался уже несколько месяцев. Да и упускать возможность побывать в «Звёздном» не хотелось.

Автобус за нами они прислали свой. До начала соревнований провели в музей космонавтики. Гидом была Валентина, жена Гагарина.      Провела по многим интересным стендам, рассказала про гибель Юрия, ничего нового я не услышал, а в официальную версию я не верил. На одном из стендов под стеклом я увидел часы астронавта США Армстронга, побывавшие на Луне – большие (примерно 5см в диаметре), толстые (около 2см). На другом стенде разглядел партбилет Гагарина. По величине партвзносов определил его зарплату за месяц до гибели – 900р.

Стреляли мы долго, часа 3. Обстреляли, конечно! Пока стреляли, заметил, что Валера Быковский, кажется 6-ой космонавт, (маленький, черненький) на своей черной «Волге» постоянно мотался мимо нас куда-то. После окончания стрельбы нас пригласили в нестандартный длинный кунг, а там…… стол, полный яств и водки! Хорошо выпили и закусили. Я налегал на красную и черную икру, «чтобы не опьянеть!». Я сидел рядом с Валерием, после третей рюмки расхрабрился и спросил, сколько он получает в месяц? Он сказал – 700р.

В июле 67 года я впервые вылетел на Казахстанский полигон в/ч 77969. Основное впечатление – очень жарко! На улице в городе, и особенно на пусковой площадке – это в 100 км от озера, находиться вне помещения просто невозможно, а в помещениях, даже в безрукавке, работать можно с трудом. Бедные военные, они ведь в полной военной форме все! Да, не зря им платили раза в три больше чем нам за эти мучения.       Работы, мне теоретику, в этой первой командировке было немного. Цель командировки была ознакомительная. Наладить контакты с военными – теоретиками-алгоритмистами, которые вели сопровождение наших работ по блоку БН. Это были два замечательных майора: Глеб Лившиц и Гена Батырь. В своё время выпускники КВИРТА – Киевской военно-инженерной радио-технической академии. Умнейшие ребята, меня понимали с полуслова. Мне пришлось много с ними повозиться в части теоретического обоснования общего принципа наведения и частных блоков БН – он обеспечивал точное наведение ракеты на цель после старта из вертикального контейнера.

Ракета в контейнере, стоящая на пусковой установке, производит жуткое впечатление. 17-ти метровая громадина диаметром чуть меньше метра! Я должен был проверить расположение рулей, чтобы оно совпало с тем, что было заложено у меня в алгоритме. Пришлось влезть снизу в контейнер. Жуть!

Познакомился с комплексом ВТИ – комплексом, обеспечивающим эталонную траекторию во время испытательного полёта ракеты. В этой первой командировки я проработал 1,5 месяца. Загорел – до безобразия, накупался в Балхаше – всласть! Хорошая была первая командировка! Больше таких не было. До 75 года, когда я переводом ушел из «Алмаза», командировки были почти каждый год, в основном, напряженные. А командировка в 70-м году, была очень плодотворной и привела к неожиданным результатам. Подробности в своё время.

Отмечу, что кроме меня в качестве теоретиков-алгоритмистов ежегодно по очереди на полигон вылетали Колесников Людвиг, Володя Добряев, Морозова Юля, Володя Нефедов, Марат Аваев. (Фото). В 68 году он защитил диссертацию, стал начальником лаборатории и возглавил подготовку и проработку алгоритма и боевой программы блока БН. К нему в лабораторию перевели программистов от Князатова –

это Боря Лебедев, Руслан Новиков, Игорь Гельсингфорский, Слава Кокаулин. Они по очереди меняли друг друга на полигоне. Фактически этот коллектив теоретиков и программистов довел до ума боевой алгоритм и программу блока БН, отладил КИМС, провёл полный цикл стохастического и предпускового моделирования, доказав возможность начать реальные пуски ракеты, и обеспечил четкую работу блока наведения ракеты БН на экспериментальных пусках начиная с 1972г. Боевыми операторами на ЭВМ 5Э92Б, в которую была загружена вся программа управления ракетой, начиная с нажатия кнопки «Пуск» были Боря Лебедев и Слава Кокаулин. И на всех подготовках к пуску и на пусках рядом с боевым оператором за пультом ЭВМ сидел теоретик, который после пуска проводил анализ процесса наведения ракеты по записям параметров, поступающих на магнитофоны с ЭВМ. В нескольких пусках эту работу проводил и я.

Все наши программисты были большими любителями рыбной ловли на озере. На выходные выделялся фургон – ГАЗ – 66, туда набивалось человек 20 и они с ночевкой уезжали на рыбалку. Ловили, в основном, «на резинку» и только крупную рыбу – судаков и осетров. Однажды Нефедов с Лебедевым вытащили огромную белугу весом около 60 кг! Икры в ней было более 3-х килограмм. Вообще, рыба в командировке была большим подспорьем и ей в основном питались и закусывали, здорово экономя командировочные – 3 рубля в сутки тогда платили. Я на рыбалку ездил только два раза по весне, сразу после схода льда. Оба раза вытаскивали рыбы более 50 кг на троих.

С весны 68 года, когда у меня были уже хорошие результаты на стенде, до 75-го года я не пропустил ни одного открытия охоты – ни весной, ни осенью. Стрелять я стал классно и очень продуктивно! Весной ездил на глухаря и тетерева в Ивановскую и Костромскую области. Зимой ездил несколько раз на зайцев, два раза на лося и один раз на кабана в элитные охотхозяйства ЦОМО, где охотились, в основном, Брежнев, Косыгин, члена ЦК, высший генералитет и высокопоставленные иностранные гости. Трижды брал с собой в командировки на Балхаш ружье. Там были очень интересные охоты на сайгака, на утку в долине реки Чу, в Государственном заказнике Казахстана на восточном берегу Балхаша, дважды охотился в дельте Волги, где в 69 году 15 ноября погибал на гусиной охоте. (Как вспомню – жуть берёт!). Об этом, в своё время, нужно бы написать отдельные рассказы.

Дважды, 71 и 72 годы, я организовывал встречу нового года коллектива СБ и друзей из других отделов ОКБ с детьми, женами и лыжами на даче Геринга (того самого!) на Истринском водохранилище. Каждый раз было человек по 40.

Эту огромную двухэтажную дачу-дворец личный пилот Сталина генерал ВВС Голованов разобрал по бревнышку, переправил из Германии в Союз, и собрал на берегу водохранилища, оформив на себя как личную собственность. Там было всё, в том числе биллиардный зал, банкетный зал и многочисленное число комнат-номеров для гостей на обоих этажах. Молва говорит, что когда Сталину доложили об этом «безобразии», он приказал ему передать это чудо в лучшее охотхозяйство Минобороны – Центральным органам, т.е. в ЦОМО. Путёвка для членов общества военных охотников ЦОМО туда стоила гроши. Было весело! Все были довольны, а особенно я – далее будет ясно почему.

А сейчас расскажу о том, как, собираясь на охоту на селезня весной 68г, в одночасье, я стал Командиром ракетного корабля 2-го ранга в запасе, будучи офицером ВМФ, штурманом, когда демобилизовывался в запас в конце 53 года, а на самой охоте приобрел радикулит, которым мучился несколько лет.

А дело было так. Взял я путёвку на охоту. Собираюсь не опоздать к открытию, и вдруг приходит депеша – прибыть в военкомат для прохождения очередной переподготовки.