— Надолго ты к нам? — спросила она.

— Завтра Иннокентий отвезет меня на станцию. В Москву еду. Дел в столице набралось очень много.

Ее взгляд потух. В глазах появилась грусть.

— Я сама отвезу тебя на станцию. Не возражаешь?

— А как же ребенок?

Она глянула на деревянную кроватку, стоящую возле печи.

— Дочка самостоятельная. В особой опеке не нуждается.

— Здесь, поди, и школы нет?

— Я сама была учительницей. Безграмотной не останется. В деревне детей нет, кроме Оксанки. Молодежь по городам разбежалась. Трое мальчишек в монастырь ушли. Здесь не живут. Здесь доживают. Уйти некуда. Нас нигде не ждут.

Павел не хотел расспрашивать ее о жизни. Пришлось бы о себе рассказывать. А он не желал теребить душу воспоминаниями. Без того тошно. Сейчас хорошо. Выдался на пути островок безмятежного счастья. Зачем загаживать его своими проблемами.

Хмель ударил в голову, и он окончательно расслабился.

Они даже смеялись. Ветерок подул снизу и поднял сухой пожелтевший листок к облакам, где ярко светит солнце и кругом чистота и прозрачность. Лови мгновение и ликуй. Надолго ли?

Проснулись они вместе. Так случилось. Само собой. В эту ночь его не посещали кошмары.

Во дворе стояла запряженная телега. Иннокентий не посмел войти в дом. Он ждал, читая молитвенник.

Слепцов облачился в рясу и надел парик. Борода своя выросла. Глаша достала из шкатулки крест своего отца и надела ему на шею.

— Он счастливый. Мой отец прожил до восьмидесяти лет в радости и покое. Может, и тебя убережет от злых духов.

За поводья села Глаша. Иннокентий не возражал. Он передал Павлу деньги и перекрестил его.

— Отец Григорий сказал, что тебя, брат Павел, ждут испытания, но ты с ними справишься, если хватит сил не поддаться соблазну войти в сговор с дьяволом.

Общие слова. Сговоры к хорошему не приводили. Об этом его сам дьявол предупреждал — наркобарон Садык. Нет, его хлебом не корми, дай только возможность сунуть нос не в свое дело. Жизнь познает со всех ее сторон, а потом из болота выбирается своими жидкими силенками. Пока везло. Как тому парню, бросившемуся с двадцатого этажа. Пролетает мимо восьмого и думает: «Пока все идет хорошо!»

Они сели на телегу и тронулись в долгий путь.