– Это моя вина, – сказал вдруг Герман, тихо и будто не мне. – Я должен был умереть, а не она.

Так его смертью несостоявшейся невесты пришибло? Конечно, приехала она к принцу и под случайное заклинание Марии попала из-за него, но все же это несчастный случай.

– Чушь, – поделилась я непрошеным мнением. – Некоторые оказываются не в то время не в том месте. Никто не виноват.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – выпалил он, словно пройдя в себя, – и нормальная у меня задница, ничего не никчемная.

– Вот уж не знаю!

Его руки обвили мою талию. Я опешила, Герман убрал их, но спустя миг они оказались в более неположенных местах. Одна ладонь задрала юбку, вторая поползла под нее, очерчивая полукружие бедра и двигаясь дальше. Пространство рассек звук пощечины, размашистая получилась. Ну а что, я уже от души потрясла его высочество, почему бы не начать бить. Замечательно, теперь мне точно конец… Герман отдернул руку, не добравшуюся до цели, потер щеку и изрек:

– Ну если тебе так нравится, то я не против.

И прижал меня к себе. Извращенец. Его дыхание защекотало мою шею, губы впились в нежную кожу поцелуем, в то время как наглые руки продолжили то, на чем их прервали. Не поняла, он собирается свою напрасно оскорбленную задницу показать или мою посмотреть? Хотя одно другому не мешает! Проложенная до мочки уха дорожка поцелуев была обжигающе приятной, касания пальцев Германа уверенно и со знанием дела подбирались к самому сокровенному. Я вывернулась и прошипела:

– Экзотичный способ покончить с собой.

Он неохотно отстранился и вздохнул:

– Нет так нет.

Отпустил меня, пригладил мою юбку. Затем направился к другому краю площадки, с которого можно было легко на нижний ярус спрыгнуть, что Герман и проделал. Куда собрался? Я мысленно выругалась и поспешила за ним.

Маскировку он накинуть не удосужился. Спускался ловко, но так неосторожно, что снова убедилась: Высшие Силы его хранят! Преодолев два яруса, Герман добрался по кромке крыши до ряда окон в стене и невозмутимо полез в чье-то незапертое. Сюрприз кому-нибудь решил сделать? В таком случае не повредит и двойной сюрприз. Я юркнула следом – то ли в спальню, то ли в кабинет. Кровать с бархатным балдахином соседствовала с массивным письменным столом, утопающим в свитках, тетрадях и замаранных чернилами листах бумаги. Предположу, что комната одного из гимназистов. Его не было, но мало ли, к неспящим соседям отошел или по нужде.

Герман уже успел зажечь на столе толстый огарок свечи. Кивнул на кровать и осведомился:

– За мной увязалась, потому что передумала? Тут удобнее, конечно, но как-то заурядно.

– Дивная настойчивость, – хмыкнула я, не понимая толком, лестно ли все это или раздражает. – Я настолько поразила?

– Еще как поразила, – он коснулся щеки, на которой остался красноватый отпечаток, – повезло, что не мечом в глаз. Обычно я предпочитаю прелюдии помягче, но для тебя могу сделать исключение.

Его зациклило? Впрочем, это сводило на нет мои выходки, превращая в какую-то пошлую игру. Лучше уж так! Все же принцев не положено свешивать с крыши и называть идиотами. Хотя я не называла, а спрашивала, является ли он таковым, но вопрос, скажем прямо, был риторическим…

Я покосилась на дверь, раздумывая над тем, как хозяин комнаты отреагирует на гостей, если вернется. Герман по-хозяйски подошел к шкафу, распахнул его. Оглядел богатую коллекцию бутылок со спиртным на полках, схватил сверток, воскликнул обрадованно:

– О, печенье!