Я задохнулась от его ярости.

И промолчала. Это Верховный мог утешать Совет словами о меньшем зле. А мы знаем, что кто-то всегда умирает. Если не ты, то тебя – несложная арифметика.

Некоторое время мы лишь сверлили друг друга злыми взглядами. И я отступила.

– Мне нужны ответы, – пробормотала, насупившись. – Как ты попал в Двериндариум?

– Как и все приютские, – процедил он. – В железном фургоне без окон.

– Но ты знал, что с тобой сделают?

– Я не знал способ.

– Но знал остальное! Эфрим, который спас твою жизнь в детстве, кто он такой? Он ведь потребовал взамен именно это, не так ли? Стать чудовищем, согласиться на условия февров. Выжить. Выполнять требования и ждать. А потом захватить Двериндариум. Изнутри! Это был единственный способ, ведь подобраться снаружи просто невозможно! Значит… Значит, он знал и обо мне?

Я нахмурилась, пытаясь сложить кусочки расползающейся правды.

– Но как… Ты верил, что я смогу открыть для вас Дверь. Почему?

Он склонил голову, глядя на меня. Резко встал.

– Твой Дар возвращает утраченное. Благодаря твоему знаку мы смогли войти и дышать воздухом этого мира.

– Но не стали людьми?

– Для этого нужна твоя кровь, – буркнул Ржавчина.

– Уже были такие, как я? – осенила догадка.

– Давно. Но тогда тварей Мертвомира было слишком мало, они были слабы и глупы. За четыре года я сумел объединить почти всех и заставил себя слушаться. Я сумел то, что не смог… он.

– Он?

– Глава ордена ренегатов, Приор Истинной крови, – медленно произнес Ржавчина. – И… эфрим. Единственный эфрим, способный самостоятельно возвращаться в человека. Когда-то он тоже был в Мертвомире, он такой же, как я. Как все мы! Он знает, что с нами сделали.

– И это он велел отдать мне кольцо, ведь так?

– Замкнутый круг, – с трудом произнес парень. Его голос стал более низким и рычащим, порой Ржавчина задумывался, пытаясь подобрать слово. – Дары тоже подчиняются системе. Совпадения не случайны. Влияет предмет, материал, но и чувства человека. Ты очень хотела вернуть меня. А кольцо – это круг без конца и начала. Это… возвращение утраченного. Да, Великий Приор предполагал такую вероятность.