– Прощай…

– Прощай…

– Прощай!

Фигуры из пепла все шептали и шептали. Рядом с нами пепел закружил вихрем и собрался в сутулого старика. Он тяжело опирался на трость. Черты испещрённого морщинами лица казались смутно знакомыми.

Кристиан до хруста сжал зубы.

– Дядя?

– Прости, Стит, не хотел тревожить твоего отца, – призрачная фигура закряхтела. – Так что мое последнее наставление придется услышать тебе. Слушай свое сердце.

Старик рассыпался. Я прижала ко рту ладонь. Что происходит? «Белый Цвет» потемнел от прощального праха. Светлые одежды испачкал тлен. Кто-то тихо всхлипывал, остальные стояли, пораженные.

– Ренегаты подожгли Синий Дворец столицы! – закричал, врываясь в зал, запыхавшийся февр. – Множество жертв среди старших родов! Мы должны быть сильными, господа!

Зал всколыхнулся, кто-то закричал. Посыпались проклятия, крики, стоны!

– Кристиан, – прошептала я. – Мне так жаль…

– Жаль?

Он смотрел вокруг потемневшими, злыми глазами. И вдруг с силой дернул мою руку.

– Живо иди за мной!

Моя меховая накидка осталась в гардеробе «Белого Цвета», но я о ней даже не вспомнила. Домой мы неслись, как безумные, из мехомобиля февр меня просто выволок, втолкнул в дом.

– Крис, ты меня пугаешь…

– Это я – тебя? – на его щеках залегли белые пятна. – Игры закончились! Ты знала о нападении? Ты связана с ренегатами? Что ты задумала?

Его пальцы впились в мои плечи, сжимая.

– Говори!

– Что?