— К нам по какой надобности? — уточнил я.

— К старцу, — озвучил Ральф очевидный повод.

— Ну-ну, — не стал я ничего говорить больше на эту тему.

Отсидит положенный карантин в Александровке, пусть попробует того старца поймать и нарисовать. Это зимой у батюшки свободное время имелось. А сейчас он весь в трудах и заботах. Да и паломников прибыло столько, что не протолкнуться. Фёдор их без всякого почтения дубинкой отгонял от старца.

В общем, помогать немцу я не собирался и плату за постой обозначил. Пусть раскошеливается. Деньги у него точно есть, внешней скромностью меня не обмануть. Тот, кто пишет портреты императора, нищим по определению быть не может.

И если от этого немца я спокойно отмахнулся, то дальше стали приезжать более солидные гости из Петербурга.

— Его высокоблагородие, адъютант генерал-фельдцейхместера великого князя Михаила Павловича, Огарёв Николай Александрович в сопровождении сэра из Англии прибывает пятнадцатого числа сего месяца, — огорошил меня военный чин в звании поручика (не понял точно, каких он именно войск).

Спасибо, что сам поручик приехал в составе небольшого конного отряда за две недели до «важного» события. У нас было время подготовиться и принять, как и просили, «со всем почтением и уважением».

— Вот и шпионы нарисовались, — прокомментировал Лёшка новость о гостях.

— Думаешь, не стоит им показывать локомобиль?

— Пусть смотрят. В Англии уже появилось нечто подобное. Зато никто не скажет, что Россия отстаёт в плане технического прогресса, — ответил друг. — Кстати, забыл сказать. Мирон Черепанов наконец добрался! Три дня назад приехал с попутным обозом из Оренбурга.

— Где поселили?

— На конезаводе. Я хотел ему дом в деревне выделить, но он сразу на производство рванул. Очень сокрушался, что локомобиль без него собрали. Ходит вокруг машины и постанывает от избытка чувств.

— Будет и для него работа, — заверил я, помня, что второй локомобиль лежит ещё в деталях.

Полностью собранную конструкцию первого локомбиля я не видел, но примерно представлял, что это будет нечто громоздкое и тяжёлое. Водителей этой «кобылы» у нас, естественно, не имелось. Будем учить с нуля тех, кого отобрали. Для управления конструкцией на колёсах обычно требуется не меньше двух человек. У нас же будет три. Один шофер, второй — его помощник, и третьим им в компанию кочегар.

С кочегаром всё понятно. Он должен следить за топкой и добавлять дрова. А вот шофер с помощником как-то странно распределят между собой обязанности. Первый будет крутить руль и следить за движением, а помощник при помощи рычагов — тормозить всю махину при необходимости на спусках. Контролировать одному человеку (не забываем, что это местные люди из девятнадцатого века) движение машины, просто нереально.

К моему приезду в Перовку первый локомобиль уже пригнали для демонстрации, отмыли, натёрли до блеска и выставили на всеобщее обозрение.

Не застал я и случившийся рано утром скандал. Лёшка показал мне в лицах то представление. Некий чинуша прибыл в Перовку в начале июля. Отсидел только-только положенный карантин (сильно возмущался ценами в нашей гостинице). Батюшку даже не видел и в церковь не попал. Из всех развлечений ему предложили слушать ежевечерние выступления хора и музыкантов, которые проходили прямо на крыльце гостиницы.

Дед курировал этих певцов, следил за репертуаром и чтобы мужиков не обижали. Там половина была слепых и покалеченных. В принципе, народу нравилось их слушать. Были у певцов и произведения из нашего времени (про коня «Любе»), и какие-то романсы, совсем не связанные с церковной тематикой. Явно с подачи Лёшки они стихи Лермонтова спели на мотив «Шаланды, полные кефали». Я, когда в первый раз услышал, чуть не заржал в голос, но согласился, что «Белеет парус одинокий» идеально лёг на эту музыку, придавая стихам своеобразный одесский колорит.

Попробуйте сами спеть: