Сварив кофе по-турецки и поставив перед Макеевым маленькую дымящуюся чашку, Кузин сел напротив и сказал, глядя ему в глаза:

— Эти сведения обо мне вы получили, надо полагать, от Генриха Львовича Воловика. Мне уже довелось видеть в точности такую же справку, мне показал ее один из моих коллег. Справка была и по содержанию, и по форме точно такая же. Коллега за пару секунд доказал мне, что составлена она была либо самим Генрихом Львовичем, либо по его указанию. Поэтому я и спрашиваю вас, где он? Говорите же, наконец!

— Так вы имеете в виду Генриха Львовича? — спросил, не совсем понимая, о чем речь, Макеев. — Он, стало быть, до сих пор не объявился?

— Постойте! Не морочьте мне голову, — воскликнул Кузин. — Вы от Воловика или нет, в конце концов? Отвечайте прямо!

— Нет! — очень твердо сказал Макеев. — Я только от самого себя. Майор Макеев, есть у вас такой в списках личного состава?

Кузин посмотрел на него недоверчиво.

— Этого просто не может быть, — сказал Виктор Пантелеймонович убежденно.

— Но это действительно так! — воскликнул Макеев, чувствуя себя полным идиотом, который не понимает, зачем он вообще начал этот разговор. — У меня пропал друг. У него в кармане я обнаружил это письмо или справку, называйте как вам угодно. Я думал, вам известно о нем хоть что-то, но вы уже сказали, что его не знаете. Впрочем, можете взглянуть на фотографию, может быть, он известен под другим именем? Посмотрите внимательно.

Кузин взял в руки паспорт Константина на имя Александра Гвоздева, открыл фотографию и долго в нее всматривался. Потом покачал головой.

— Нет, этого господина я не видел, это абсолютно точно, — сказал он. — Но справку обо мне, именно эту справку, мог дать только сам Генрих Львович или какой-нибудь человек, очень близкий к нему. Но я все же не понимаю, зачем вы ко мне пришли?

— Могу вас заверить, что я ровно ничего не знаю о Генрихе Львовиче Воловике, — сказал Макеев. — Разве что только то, что писали о нем газеты. Я разыскиваю совсем другого человека. Не скрою, что я надеялся на большее, но тем не менее вы мне очень помогли. За это я вам благодарен. А теперь разрешите откланяться.

— Вы же еще не выпили кофе, — показал на его чашку Кузин.

— Простите, но я вообще не пью кофе, — твердо сказал Макеев.

Кузин даже рот раскрыл.

Не дожидаясь, пока Кузин придет в себя и начнет задавать ему вопросы, Макеев поспешил к входной двери.

— Если вдруг вспомните хоть что-то о Панфилове Константине, — сказал Макеев выглянувшему в коридор из кухни Кузину, — звоните обязательно, вот номер моего сотового телефона.

На пороге двери он еще на пару секунд задержался и сказал:

— Так, говорите, Генрих Львович? Любопытный расклад получается — и непонятный пока, — вздохнул Макеев. — Но и на том спасибо.

И вышел из квартиры.

Он спешил, потому что вспомнил: одной из наиболее популярных тем, обнаруженных им в тех самых газетах, было исчезновение Генриха Львовича Воловика.