— Кто-то прошел мимо, припал к нему сзади, взмахнул рукой и кинул на меня. Я оттолкнул. Смотрю, курьер лежит без движения. Наклонился — из перерезанного горла кровь толчками.

— Вы думаете, судья поверит в эту сказочку?

— Так и было! Мы побежали, а тот с ножом ушел не спеша, как-то странно ушел.

— Что значит странно? — по инерции задала вопрос Петелина, хотя не верила Белькевичу.

— Хромал черт. И откуда он взялся на мою голову. Мне куртку пришлось выбросить.

Услышанное заставило следователя задуматься. Когда врут, не сообщают характерных примет, по которым можно отсеять подозреваемых.

— Что еще можете сказать о хромом?

— Лица не разглядел. А по фигуре — среднего роста, среднего телосложения. Блин, я был в шоке!

— Возможно, ваши подельники запомнили его лучше. Кто был с вами?

— Я не стукач, — заявил Белькевич и выпятил грудь.

Петелиной на телефон пришло сообщение от Астаховской. «Лена, ты была права, просматривается серия. Сегодня поговорим или мне завтра зайти?»

Речь шла про серийные убийства. Такую информацию лучше обсудить сразу и не по телефону. Астаховская теперь жила вместе с Лопахиным. К патологоанатому у следователя тоже были вопросы, и она написала в ответ: «я скоро заеду к вам».

Петелина засобиралась и вызвала конвоира.

Резак возмутился:

— Вы куда? Зачем приходили? Я думал, вы мне поможете. Вы же женщина! Мы не трогали женщин. Мы только одного закопали, а на меня уже троих повесили. И еще могут. Я не хочу в камеру!

— Белькевич, я не ваш следователь. Я веду другое дело.

— Ах ты сука!

Резак вскочил, громыхнув наручниками. Его урезонил вбежавший конвоир.