– Ох, хорошо. А я-то беспокоилась, где Миён будет жить.
Услышав свое имя, Миён высунула голову из ванной:
– Вы меня звали?
– Я как раз говорила твоему брату, что рада слышать, что тебе есть где остановиться, – сказала мать Сомин.
– Что? – Миён подозрительно взглянула на Чуну.
– Я сказал матери Сомин, что ты переезжаешь обратно ко мне, так ведь, сестренка? – Чуну нацепил яркую улыбку.
Миён так резко помрачнела, что Чуну на мгновение даже решил, будто это из-за его голоса.
– Я не…
– Прямо камень с души, – рассмеялась мама Сомин. – Я так беспокоилась! Сомин сказала, что понятия не имеет, где будет жить Миён. А у нас дома и так уже тесно из-за Джихуна, и я не представляла, как запихнуть туда еще одного подростка. – Неловкий лепет госпожи Мун выглядел почти мило. Она и вправду не умела фильтровать свои мысли.
– Спасибо за беспокойство. И я ценю твое предложение…
– О, ты ничуть меня не обременишь. Я с удовольствием дам тебе кров. – Чуну добавил одну из своих очаровательных улыбок.
На минуту повисла тишина. Даже Сомин, казалось, застыла. Но госпожа Мун, либо совершенно ни о чем не подозревая, либо намеренно притворяясь невеждой, раз уж появился шанс разрешить мучимую ее проблему, заговорила:
– Я думаю, тебе будет лучше остаться с Чуну. Разве рядом с семьей не лучше?
Взгляд Миён говорил сам за себя. «Ты еще пожалеешь об этом».
Не сдержавшись, Чуну еще разок ткнул палкой в осиное гнездо:
– Это верно. Доверься своему оппе [16].
– Конечно, – выплюнула Миён.
5
После этой безмолвной ссоры между Миён и Чуну повисло ощутимое напряжение. Его чувствовали все. Ну, кроме матери Сомин и Чханвана, который был настолько беззаботен, что иногда Сомин задавалась вопросом, как он вообще живет.
Но Чханвану пришлось уехать на встречу с репетитором. Без его бессмысленной болтовни Сомин в любом уголке квартиры буквально физически ощущала накал страстей между Миён и Чуну. Спустя два часа ей начало казаться, что она задыхается. Пока она обдумывала план побега, раздался стук в дверь.