Я промолчал в ответ. Вежливостью утруждать себя не стал. Тоже смотрю на неё. Она почти не изменилась, какой помню её, такой и осталась — рыжая бестия. Всем своим важным видом показывает — так просто не отступит.

Сложно нам будет наладить отношения…

— Нечего сказать? — Лара упёрлась руками в бока. Продолжает внимательно изучать меня, блуждая придирчивым, пытливым, едким взглядом, словно впервые видит. Или с кем-то сравнивает? — Совратил ребёнка и доволен…

— Ребёнка? — удивлён подобной формулировке — эта женщина ещё более безумна, чем я думал вначале, и, как мать, одержима. — Тина — совершеннолетняя девушка. В чём суть претензий и обвинений? — с трудом удаётся сдерживаться, ведь приходится оправдываться, а в этом меньше всего нуждаюсь.

Моя девочка подбежала ко мне, прижалась к груди в резком порыве, в поисках защиты и выдохнула шумно:

— Макс, поехали отсюда. С мамой бесполезно разговаривать, никого слышит…

— Разберёмся, — теснее обнял малышку, поцеловав в висок. — Подожди немного — скоро поедем.

— Куда это вы собрались? Не пущу! — возмутилась мамочка. — И убери клешни от моей дочери! Она не будет твоей — не мечтай. Найди другую «дурочку» для своих аппетитов!

«Уже моя — во всех смыслах, и телом, и душой» — так и рвалось с языка. Только посвящать в интимные подробности наших отношений — не стану. Здравомыслящим адекватным людям всё ясно без уточнений и лишних слов.

Я ухмыльнулся или, скорее, оскалился, и, обхватив Тину за затылок, заставил посмотреть в глаза. Склонился к любимым сладким губам и жадно впился, властно сминая их и кусая.

При этом украдкой поглядываю на Лару. Как теперь отреагирует? Не хочет понимать, пусть тогда любуется. Сама напросилась…

Она изменилась в лице, её перекосило от злости. Раскрыла рот в немой фразе — так и зависла.

Да, не отрицаю, веду себя демонстративно и неуместно, отчасти — наверное, глупо и, может быть, даже по-детски… Но в данный момент испытываю острую, жгучую, нестерпимую потребность — показать каждому, кому принадлежит эта девушка. И по-другому никогда не будет, не откажусь от неё ни при каких условиях!

— Сын, перестань, — сделал замечание отец, — заканчивай. Кому и что доказываешь… Давайте обсудим всё в спокойной обстановке и, наконец, найдём консенсус, который всем подойдёт. Ничего особенного не случилось, чтобы поднимать панику и скандалить, — а это не завуалированный намёк для Лары.

К его просьбе я прислушался: разорвал поцелуй, хотя Тину из объятий не выпустил.

Тут и мама вышла из кухни:

— Хватит устраивать спектакль на публику — это всех касается, — окинула нас недовольным взглядом. — Здравствуй, Лара, — посмотрела на подругу, скрестив руки на груди.

— Привет… — она хотела подойти к ней, и почему-то остановилась на полпути. — Дорогая моя, как же так? Я доверила тебе свою единственную дочь… отпустила её на учёбу, а ваш сын… — с упрёком произнесла. — Солнышко, как ты могла допустить такое? Объясни, пожалуйста.

Внутренне меня передёрнуло от столь ласкового нежного обращения. Если бы не знал ту историю, то не обратил бы внимания на это и не придал бы значения.

— Не нагнетай ситуацию. Наши дети влюбились. Что в этом ужасного и плохого? Чем именно Макс не угодил? Разница в возрасте — наоборот, плюс. Он опытный и состоявшийся как личность мужчина. Финансово независим. Серьёзный, ответственный и надёжный — рядом с ним Тина будет как за каменной стеной.