Не заметно за общением с Алесией пролетели выторгованные мною у Ливиона пятнадцать минут. А задерживаться мы не стали, тем более девушка приняла и осознала мои слова. И клянусь богами, я не хотел ее разочаровывать!
Ливион сразу заметил, что его названная дочь изменилась — этот холодный, настороженный взгляд, попытка держаться подальше, но ничего не сказал. Не до того ему было. Над забитой битком площади, а так как все не влезли, часть растянулась в улочки и переулки, стоял громкий шум, гвалт, ругань. Некоторые, боясь, что их забудут, старались пробиться к помосту как можно ближе, от чего образовывалась давка, переходящая в драки и потасовки. Но толку-то? Навредить друг другу они все равно не могут.
И Ливиону, при непосредственном участии стражи, пришлось приложить некоторые усилия чтобы угомонить народ, действуя, где уговорами, а где и угрозами. И последние, к слову, работали намного лучше. А как иначе, если по одному слову главы города тебя могут оставить в этом мире навсегда?
«Ты точно всех осилишь? — поинтересовался я у Родона. — Ту даже на первый взгляд больше двадцати тысяч разумных!»
«Осилю, — тяжело, безысходно вздохнул кровавый бог. — Куда деваться, пообещал ведь уже. Только передай Ливиону, что отправлять их я буду группами!»
Я тут же озвучил слова Родона, когда толпа на площади не только угомонилась, но и следуя приказу, все же избавилась от набранных некоторыми умниками баулов и вещей, сбросив их в ближайший двор одного из особняков.
«И только пожалуйста, не угробь меня», — попросил я покровителя вампиров.
«Вот как раз тебя это точно почти не коснется. Но только почти! Все, замри, я начинаю… с тебя».
И тут меня скрутило от боли…
«Сука, — грубо выругался я, — ты же обещал!!!»