— В общем-то, ничего, правда, немного солоновата. Хотя первая, Московская партия, была, пожалуй, повкусней. Ну да ладно, эта тоже сгодится — под водочку будет в самый раз!

Услышав это, весь народ просто повалился на лавки в истерическом смехе, вымолвить в ответ никто ничего не мог. Один Саша, катаясь по мягкому матрасу нижних нар, только и повторял:

— О, мля, солоновата! Первая партия! Офигеть…! Ха-ха-ха!

В этот момент, к нам в кунг зашли Маша с Галей, недоумённо смотря на открывшуюся им картину, Маша спросила:

— Мальчики, вы что, сказилися? Может быть, от голода у вас истерический припадок? Да вы успокойтесь — рыбный суп уже варится, минут через двадцать можно будет накрывать на стол. Видите, мы с Галей уже начинаем носить вам холодные закуски.

Сквозь смех, я еле смог ей связанно ответить:

— Понимаешь, Машунь, мы только что, перед обедом, прослушали лекцию Николая Палыча — о вкусовом отличии разных партий чёрной икры. Это настолько возбудило наши желудки, испорченные потреблением тушенки с макаронами, что сама видишь, во что это вылилось. И самое смешное знаешь, что? Он попробовал икру из разных партий, только три раза в жизни! Как Коля сам рассказывал, до катастрофы он съел бутерброд с чёрной икрой только один раз и то в детстве — когда был на каком-то спектакле в Большом Театре. Но, по сравнению со многими другими, он, конечно, знаток и корифей, они попробовали такую икру только после нашей Московской эпопеи. А я для них всех — просто олигарх какой-то, а как же, ведь едал её до катастрофы раз семь, не меньше. И они просто не представляют, что стограммовые банки с такой икрой во времена Советского Союза, давали иногда в продуктовых пайках в Москве перед самыми большими Коммунистическими праздниками даже таким простым инженерам, каким был я.

Услышав это, девчата тоже начали смеяться. Потом, вытерев рукавом выступившие слёзы, Галя, обращаясь к Николаю, сказала:

— Ну что, олигарх недоделанный, пойдём, поможешь нам принести тарелки и кастрюлю. Глядишь, это отвлечёт тебя от мечты о предобеденном аперитивчике!

Когда они ушли, мы дружно начали готовить столы к предстоящему праздничному ужину: расставлять на них тарелки, столовые приборы и принесённые закуски. Володя, как всегда кряхтя, полез за уже оприходованной им водкой. Минут через десять в кунг ввалились все наши женщины и дети. Они даже прихватили с собой собак. Сразу стало шумно, суетливо и весело. Пока все рассаживались, появился Николай. Он, сгибаясь, внёс большую кастрюлю с рыбным супом. Поверх неё, на громадном блюде, горкой лежали дымящиеся большие куски осётра.

Несомненно, рыба и принесённая из женского кунга уже размороженная икра, стали хитом этого великолепного ужина. Давно мы так вкусно не наедались, после первой партии варёного осетра, Флюр принёс вторую, уже с варёно-копчёной севрюгой. Оказывается, он успел, пока мы копались на корабле в поисках сокровищ Эльдорадо, найти в запасах кока коптильню, дрова и множество ольховых щепок и, при содействии женщин, втайне от нас, приготовить большую порцию севрюги. На настойчивые просьбы Сергея рассказать, как ему это удалось, он ответил:

— Эх, Малой — салага ты! В разведку тебя бы не взяли, да, впрочем, как и многих других. Только Кот почувствовал запах дыма в разрабатываемых моей бригадой отсеках судна, то даже он поверил моим объяснениям. А готовить севрюгу было совсем не трудно, самое тяжёлое было — перепилить её ровными кусками. Потом женщины их немножко проварили, а я на костре, разведённом в верхней каюте, окончательно их закоптил.

Этот разговор-спор затянулся у них минут на десять, а мы в это время, особо не отвлекаясь, с большим удовольствием поглотили всю оставшуюся рыбу. Когда они, закончив своё увлекательное занятие, собрались уже положить себе по второму куску — было очень интересно наблюдать за вытянувшимися лицами ребят, когда они увидели пустое блюдо. На немного обиженный и удивлённый возглас Сергея:

— А где моя добавка?

И ироничные слова Флюра:

— Ну, прожоры! Чисто тля — что видят, то без остатка поедают!

Последовал полный сарказма ответ Саши:

— Во, мля, дилетанты! Как будто за столько лет не поняли, с кем связались. Тут такой народ — без всяких сантиментов. На ходу подмётки срежет!

И громко захохотал, его поддержали все присутствующие. Через минуту Саша продолжил:

— Ты, Малой — чисто как дитя. Что думаешь, Хан боковым зрением не увидел, как мы доедаем рыбу? Наверняка, всё он прекрасно видел, а молчал из-за того, что у него явно где-то заныкана заначка. Ты что, не знаешь, он же артист. Наверное, он думал — какой произведёт фурор, когда принесёт дополнительные порции рыбы.