Он, усмехаясь, протянул мне трубку и ответил:

— Где, где, места надо знать! Это вы, дилетанты, затащили труп в первую попавшуюся дверь и даже не посмотрели, что там находится. А там, между прочим, капитанская каюта и сейф в ней имеется. А в сейфе вы знаете, что я нашёл?

Он вытащил из кармана тулупа уже начатую бутылку Французского коньяка и передал её Флюру. Тот, ни слова не говоря, не церемонясь, сразу же, вытащив пробку, сделал из неё несколько глотков. Потом, передав мне бутылку, он выхватил из моих рук трубку и с блаженным выражением лица начал курить. Обижаться, глядя на это, горящее счастьем лицо, было невозможно и я, чуть не уронив драгоценную бутылку, засмеялся. Сквозь этот смех я только и смог произнести:

— Ну, Хан, ты даёшь! А как же остальные?

Он, удовлетворённо щурясь, передал мне обратно трубку и бархатным голосом ответил:

— Ха, остальные! Да в этом батле, всем по нескольку глотков хватит, а мне больше и не надо. Зато сейчас, на крыльях этой эйфории, я готов прошерстить всю эту посудину и, клянусь Аллахом, обязательно найду все их заначки. Первым делом, проникну в трюм и узнаю, что они всё-таки перевозили.

В это время я почувствовал, как рука Коли выдернула у меня трубку и, демонстративно медленно, начал затягиваться. Мне ничего не оставалось, как сделать несколько глотков из оставшейся у меня в руке бутылки. Когда я затыкал бутылку пробкой, раздался насмешливый голос Николая, он, слегка растягивая фразы, произнёс:

— Хан, ты как обычно, в своём репертуаре! Вместо того чтобы немного подумать и спросить совета у старшего товарища, ты с наскока хочешь куда-то бежать и что-то искать. Так вот, как старший товарищ, хочу тебе сказать, я уже знаю, что находится в трюме этой, как ты выразился, посудины. И знаешь почему? Потому что, я сначала думаю, а потом действую. Здесь, рядом с капитанской каютой, в капитанском сейфе наверняка лежит вся документация по поводу перевозимого груза. А ты, выпив коньяк из этого сейфа, даже не поинтересовался, а были ли там какие-нибудь документы.

Прервав его пространные рассуждения, я, хлопнув Колю по плечу, коротко спросил:

— Мастер, что ты опять выёживаешься? Лучше расскажи, что там в трюме? Как говорится, будь проще — и люди к тебе потянутся!

Коля посмотрел на меня сквозь дымное табачное облако и продолжил:

— А тебе, Батя, всю голову забил табак, и ты под воздействием своих низменных желаний тоже прекратил логично мыслить. Но не бойтесь, с вами Мастер — мимо него не проскочит ни байта новой информации, он своим великим мозгом компенсирует вашу тупость.

Сказав это, Николай захихикал, а потом, слегка покашливая от табачного дыма, закончил:

— Так уж и быть, друзья мои, я вам открою тайну, доступную только великим интеллектуалам — это судно перевозит зерно. Да, да, Хан, не делай такие глаза — самое обычное обмолоченное зерно. Его, наверное, перевозили, чтобы подкормить наших среднеазиатских братьев.

Вдруг, Флюр встрепенулся, выпучил глаза и продекламировал:

— Мне нужен мозг… Я выбрал вас! Ха-ха-ха! До скорой встречи — Фантома-с!

После чего, он очень довольный собой залился смехом. Не удержавшись, мы с Колей тоже засмеялись, услышав этот детский стишок, совершенно не связанный с нашей ситуацией. Когда мы так смеялись, из коридора появился Максим, он торжественно нёс несколько консервных банок. Подойдя к нам и уже заражаясь беспричинным весельем, он всё равно смог преодолевая смех спросить:

— А можно я открою вот эту банку, уж очень хочется попробовать персиковый компот. Вкусно, наверное, я уже и забыл вкус персиков. Я нашёл помещение кают-компании и камбуза, там довольно много железных банок с разными компотами, да и других продуктов тоже.

Он протянул мне одну из банок, она была довольно сильно деформирована, но жесть не была прорвана внутренним льдом, и как показывал наш опыт, содержание вполне годилось в пищу. Я повертел банку со всех сторон, внимательно ее, разглядывая, и ответил:

— Знаешь, Макс, ты бы поберёг свои зубы, да и горло тоже. Разве можно при таком холоде, грызть эти ледышки. Ты лучше сейчас отнеси эти банки в кунг, на разморозку, как закончится наша смена, они, наверное, оттают. Вот тогда и ты попробуешь, да и все остальные к этому процессу, я думаю, с удовольствием присоединятся.