Верный Болло, с одинаковым рвением вычисляющий врагов Поднебесной и выискивающий своему подполковнику новые игрушки. Один из немногих людей на комбайне, посвященный в секреты ее безобидного хобби. Значит, старший лейтенант Ху уверен, что кто-то из задержанных сможет заинтересовать начальницу?

– Доставь задержанных в Перламутровую комнату. – Она отстегнула от затылка шнур психопривода, поднимаясь из-за стола.

Болло предупредительно оказался на ногах мгновением раньше старшего офицера. Отрывисто кивнул, отдал ряд распоряжений в закрепленный на петлице интерком.

Надев фуражку, Чэнь поправила бронзовые локоны, подходя к неприметной двери в левой стене. Дождалась, пока адъютант подаст знак, подтверждая готовность, и сдвинула обшитую пластиком створку.

Свое название Перламутровая комната получила не просто так.

Серебристые переливающиеся стены создавали иллюзию пространства, не имеющего границ. Перламутром же были окрашены потолок и пол, а также немногочисленная мебель – длинный узкий стол, два стула и высокий шкаф в углу. Окон помещение для допросов не имело, но после спартанской обстановки рабочего кабинета даже это не подтачивало величие сверкающего и мерцающего помещения.

Болло успел выдать все необходимые распоряжения, и теперь у дальней стены рядком стояли трое мужчин. Понурые, прячущие лица, одетые в однотипные робы работников каменоломен.

Подполковник неспешно вошла в Перламутровую комнату. Дождалась, пока помощник проскользнет следом, закрывая дверь. И только после этого заняла стул.

Солдаты, конвоирующие нарушителей закона, успели ретироваться, но Юйдяо знала, что сейчас не одна пара глаз зорко наблюдает за происходящим через спрятанные в стенах камеры. Впрочем, в случае непредвиденной ситуации подполковник легко могла постоять за себя сама, даже не прибегая к помощи пистолета.

Какое-то время Чэнь молча рассматривала задержанных. Она хорошо представляла себе, что сейчас происходит в их низких пыльных душонках. Какие страсти и страхи разрывают сейчас мужчин, покусившихся на государственное добро, предназначенное для тех, кто строит ее родному народу дорогу в новый мир.

Двое были откровенными заморышами. Жилистые, невысокие, какими становятся все, кто много лет возится с отработанной горной породой. Крайним справа стоял почти старик: свалявшиеся поредевшие волосенки, тонкие усы, помеченные сединой. В центре находилась более молодая версия пожилого китайца – пройдут годы, и если дитя комбайна не сменит род деятельности, превратится в живую копию. Только волосы погуще, их еще не успело высветлить, погрызть и высушить время, да в плечах чувствуется чуть больше силы.

А вот третий субъект, переминавшийся слева, вызвал у Юйдяо неподдельный интерес. Теперь она понимала, зачем Болло привел троицу на личный допрос. Да, определенно, любопытный паренек.

Лет двадцати пяти, вряд ли больше. Широкоплечий, статный, высокий, с густо-черной копной. Вероятно, прибыл в комплекс не так давно, потому что изнурительные нагрузки еще не успели подкосить его богатырскую стать.

Не торопясь начинать разговор, подполковник взглядом ощупывала заключенного, отмечая великолепно развитую мускулатуру, крепкие кисти, толстую шею. Отличный жеребец, такие попадаются нечасто…

– Почему вы здесь, товарищи? – внезапно и звонко спросила она, заметив, как вздрогнули все трое.

Вопрос этот, иногда звучавший под перламутровыми сводами несколько раз за день, был отрепетирован Чэнь так добротно, что неуютно шевельнулся даже старший лейтенант Ху.

– Молчите?! Я отвечу за вас…

Юйдяо поднялась со стула, небрежно бросила фуражку на стол. Бросила так, чтобы кокарда оказалась повернутой к заключенным, смотревшим вниз. Легким движением оправив волосы, комендант заложила руки за спину и неожиданно, совсем не по-женски, хрустнула шеей.

– Вы нарушили закон! – рявкнула она так, что стоявший справа старик пошатнулся. – Посягнули на собственность Поднебесной, наплевав на правила! В древнем прошлом нашей великой державы за подобное вы бы лишились носов или глаз. С детства крадет иголки, станет взрослым – украдет золото… Так говорили предки, а они были мудры. Что будет с вами, товарищи, дальше? Сегодня украл, завтра – убил, послезавтра предал страну?!

Она неспешно обогнула стол, прохаживаясь вдоль незадачливой троицы. От заключенных несло потом, пылью и страхом. Диким, достигшим пика, за которым слабые рассудком падают в бездонную пропасть безумия.