– Хорошо, – ответил Гордон и посмотрел на Розу. – Роза может послушать этот разговор?

– Она его уже слушает. – Он засмеялся. – Моя мать заснула, но я собираюсь разбудить ее, а потом отрублю ей голову. Что скажете?

– Знаешь, мне кажется, ей надо дать хорошо выспаться, – ответила Роза. – Человек сам не свой, когда его вдруг будят. Пусть поспит подольше. Она будет более свежей, когда проснется. Более свежей и более понимающей. Ты ведь этого хочешь?

Он засмеялся:

– Ну ты и штучка, Роза. Думаю, ты поумнее своего партнера. Прости, фараон. Я не хотел тебя обидеть.

Роза посмотрела на Гордона. Это бледное привидение вдруг стало похоже на вулкан, который дремал слишком долго. Обидеть его? Еще бы!

Роза предостерегающе замахала рукой. Определенно не в этот момент надо давать волю чувствам. Но Гордон все-таки взорвался.

– Послушай, ты, психопат инфантильный, с дырявой головой. Уже вся страна про тебя знает, ну что, доволен? – разошелся он. – Ты попал на телевидение, радуйся. Теперь ты знаменитость, недоносок убогий! И можешь выходить на улицу сколько тебе вздумается, там нет ни одного человека. Только собака, которая как сумасшедшая воет у тебя под окном. Какого черта ты с ней сделал?

На другом конце стало тихо.

– По какому телеканалу? – спросил через какое-то время парень.

– По всем сразу, черт побери. Сделай перерыв в своей игре, зайди в другую комнату, где есть какая-то связь с внешним миром, и послушай, что там говорят о тебе. Сразу скажу, ничего хорошего. И ничего больше о жертве двадцать один семнадцать. Зато там говорят очень много о том, как два наших сотрудника уничтожили того человека, который убил старую женщину, понял? Иди посмотри, а потом перезвони и расскажи, что значит быть телезвездой на один вечер.

Он отключил телефон. Роза была в шоке. Не оттого, что она возражала против сказанного, и не оттого, что он проявил характер, а потому что вдруг увидела свет в конце тоннеля.

– Ты слышал? Собака все еще лает! Прошло более суток, как мы заметили это. Люди, наверное, озверели от этого лая.

Гордон сделал глубокий вдох. У него был вид спринтера, который бежал стометровку и в десяти сантиметрах от финиша был остановлен.

– Идем к начальнику отдела убийств, быстро! – сказал он и поднялся.