— Боюсь, что нет, мистер президент.
— Подумайте, Роберт. Газеты пишут, что та женщина, первая, как ее — Катрин Хилч? — никогда не сидела на лошади, а вчера вдруг арендовала самого дикого коня и поехала на нем так, словно родилась в седле. Потом вторая женщина пыталась на лошади переплыть океан, а третья — перескочить через пропасть. И в тот же день Лана села на этого Блэкфайера, к которому всегда боялась даже подойти. Вы не думаете, что у всех четырех какой-то странный психический сдвиг?
Впервые за время разговора с президентом США Роберт расслабился и даже усмехнулся:
— Сэр, в нашем бюро есть несколько вакансий. Я думаю, вы нам подойдете.
— Спасибо! — улыбнулся голос президента. — Буду иметь это в виду на будущее. А теперь вот что. Лану нельзя везти в Покано, в изолятор. Пресса поднимет жуткий ор. Я думаю, тут нужно действовать осторожно, без нажима. Дайте ей трубку. Я скажу ей, что мы с женой просим ее прилететь к нам в гости. И вы привезете ее сюда на вашем вертолете. О’кей?
— Вы имеете в виду — сейчас? Прямо в Белый дом? — опешил Хьюг.
— Извините, Роберт, у меня нет других домов, я же не Кеннеди, — снова усмехнулся голос президента. — А что? Вам не нравится белый цвет?
9
На Пенсильвания-авеню, перед Белым домом, как всегда, стояли демонстранты. Их плакаты требовали государственных субсидий на создание новых рабочих мест, лекарств от СПИДа и прекращения дискриминации гомосексуалистов в армии. Небольшая группа женщин держала плакат с просьбой защитить женщин Нью-Йорка от космических ожогов.
Но в самом Белом доме было по-будничному спокойно.
— Я ночевала в лесу. Положила под голову седло и уснула. А что?
Президент чуть прикусил нижнюю губу, переглянулся с женой, потом спросил осторожно:
— Сколько весит седло?
Лана пожала плечами:
— Фунтов двадцать…
Она сидела в Овальном кабинете, в кресле, нога на ногу. Высокие сапоги со шпорами, замшевые брюки с кожаными наколенниками, черный свитер в обтяжку, прямая спина, развернутые плечи, надменная посадка головы.
— И ты сама подняла это седло на коня? — спросила жена президента.
— Большое дело! — усмехнулась Лана.
Полусидя на своем рабочем столе, президент чуть наклонил голову влево, глядя на Лану с известной всему миру полуулыбкой на пухлых губах. Его взгляд словно оценивал физическую силу Ланиных плеч, но жена заметила, что этот взгляд куда дольше задержался на торчащей левой груди Ланы, чем на всем остальном. Она резко встала с дивана, сказала Лане:
— Пойдем ко мне! Ему нужно работать!