М-да уж, судя по всему, Цицинателлу в этом городке, мягко говоря, недолюбливали.
Лидия Гарднер… Знакомое имя. Кажется, Нутелла в ту нашу встречу в портрете его упоминала…
Уж не Бо Пип ли это, которая завладела вниманием Теодора? Нутелла говорила, она святоша. И что она от него без ума. Очень похоже, между прочим…
— Леди де ла Мередит, вы сегодня прекрасны, как майская роза, цветущая в королевском саду! — Бо Пип (она же, предположительно, Лидия Гарднер), наконец-то отлипла от Теодора и обратилась ко мне. — Не терпится принести вам свои поздравления.
— Заранее поздравлять не стоит. Вы сможете сделать это после церемонии, леди Гарднер, — я даже не попыталась изобразить любезность.
С именем ее я угадала, кстати, правильно!
Раз Бо Пип Рутланду больше подходит, вот и женился бы на ней, а меня оставил в покое!
Кстати, насчет церемонии, которая как-то незаметно для меня вдруг началась…
Заиграла музыка — причудливые переливы волынки, флейты и виолы.
Жених взял меня под руку, пребольно сжав ее при этом, и повел к центральной арке, украшенной цветами помпезнее всех, где уже ждал храмовник.
Если бы не серьёзность момента, я похихикала над его одеянием, вернее, над его нежно-розовым цветом, словно служитель местного культа сошел со страниц журнала «Гламур». В остальном данный старец выглядел достаточно сурово — лицо, изможденное морщинами, насупленные брови, ястребиный нос. Смеяться над таким фруктом как-то не особо хотелось.
Дорога, вымощенная светлым мрамором, вела к вершине холма, пролегая через пышные лавандовые заросли. Гости следовали за нами, переговариваясь вполголоса, но я старалась не обращать внимания на шум, который они создавали. Он был неприятным и негативным, он вредил. А значит, надо было хоть как-то его заглушить.
Поэтому я шла и напевала про себя:
Песенка, конечно, глупая, но это был хит из моего мира, который вовсю крутили по радио. Поэтому она немного меня успокоила.
Вот если б еще Теодор относился ко мне так, как лирический герой этой мелодии к своей невесте-героине, а не смотрел таким суровым и пронзительным взглядом. Ну и, разумеется, гости на этой свадьбе не были так доброжелательны, чтоб кричать нам «Тили-тесто».
Скорее, наверное, про себя желали мне споткнуться и сломать ногу.
Внезапно прямо передо мной на дороге возникла скамейка. Обычная грубо сколоченная деревянная скамейка, которой тут вроде как быть было не должно. Она преграждала путь.
А еще на ней лежала метла.