Мне нужен развод, средства к существованию и... Если повезет, расположение императорской семьи. Только тогда смогу послать Кайрана к черту и открыто выступить против этой Сери.

– Пошла отсюда. Вали в свою Фарику, и чтоб духу твоего в этом доме не было. А если посмеешь рассказать Серилле о нашем разговоре – натравлю на тебя демона бури! – мрачно приказала я и выгнала отравительницу пинком.

Рыдая и вереща, Гарсия пробежала через кухню и скрылась в саду.

Я прекрасно знала, что ни в какую Фарику, Гарсия, конечно, не уедет. Возможно, в будущем, если буду выдвигать обвинения против Сериллы, мне понадобится, чтобы она свидетельствовала против Бешеной Клубники. Тогда я найду ее и притащу в суд за волосы.

Копаясь в большущей куче крупы, притихшие слуги косились на меня с явным смятением.

Так вам и нужно, гады! А то, значит, как потешаться над бедной забитой девушкой, которая не может дать отпор, так это вы первые.

А как отвечать за свои поганые языки, так это все глазки потупили!

Кто там сказал про образину, на которую он бы после бочки пива не влез? Вон тот чернявый парень, один из работников кухни. Узнав, что его зовут Чемез, я велела ему идти во двор.

Остальные слуги столпились на пороге, ожидая, что будет.

Я, как ни в чем не бывало подвела парня к большой бочке с пивом, которое привезли недавно и уже хотели закатить в погреб.

– Нет-нет, оставьте. А ты… – и я повернулась к Чемезу. – Пей!

– В смысле? Но это же пиво господина…

– Можешь считать, господин тебя угощает.

– Так… Мне бы того… Кружку хотя бы.

– Может тебе еще сушеной воблы дать и чипсов с кальмарами? Так пей. Из краника, – зловеще ухмыльнулась я.

Для закрепления своих слов подошла к бочке и сорвала кран. Оттуда сразу полилась золотистая пенная жидкость.

– О нет, драгоценное трюфелевое пиво господина течет на землю!

– Вот и пей. Чтоб зря не пропадало. А то господин накажет.

Чемез встал на коленки, подставил голову под кран и принялся пить. Вначале он еще как-то улыбался и даже подшучивал. Мол, когда еще посреди рабочего дня удастся пивка хлебнуть, да еще и такого дорогого, господского.

Но, видимо, редкое трюфельное пиво имело большой градус, потому что где-то минут через десять всумерть пьяный Чемез свалился под кран.