Лазурное море играет волнами, облизывая раскаленный песок. Солнечные лучи нещадно поджаривают мое тело, и я чувствую себя, как курица-гриль в духовке. Хочу перевернуться, но силы покидают меня. Слышу над ухом противный крик чайки, который каким-то чудным образом превращается в монотонное пиликанье будильника. Отмахиваюсь от назойливой птицы — и та отлетает в сторону, но почему-то со звяканьем металла. Удивление длится секунду, так как мое внимание опять переключается на невыносимую жару.
Чайка возвращается и нагло трясет меня за плечо. Что?
— Просыпайся, спящая красавица! — говорит по-английски. — Ты опаздываешь.
Пытаюсь рассмотреть очертания птицы, но они расплываются, постепенно трансформируясь в красивое мужское лицо. Голубые глаза, вздернутый нос, пухлые губы. Волосы отливают рыжиной.
— Стив? — наконец выдаю я тоже по-английски, просыпаясь. — Мне какой-то бред снился.
Пытаюсь встать, но сил почему-то нет и наяву. Стивен хмурится.
— Ты в порядке? — участливо спрашивает и берет меня за руку, помогая встать, но тут же меняется в лице и кладет ладонь мне на лоб. — Ты вся горишь, Кэр! Ты заболела? Следует показаться доктору.
— Думаешь? — неуверенно говорю я, все еще находясь в какой-то прострации. — Ой, у меня же пары! Ты почему меня раньше не разбудил? — спохватываюсь и резко встаю.
— Я пытался, но ты сначала скинула будильник, а потом била меня руками, — обиженно произносит Стив, надув губы. В такие моменты хочется его расцеловать: слишком мило он выглядит.
— Я думала, ты — чайка, — забываясь, говорю по-русски, потому что низ живота простреливает мерзкая боль, и меня это безумно пугает.
— Что? — переспрашивает мужчина.
Я медленно возвращаюсь в кровать, чувствуя на себе его обеспокоенный взгляд. Подумав, Стив убегает на кухню и через минуту уже несет мне жаропонижающее и воду. Беру стакан, но отказываюсь от таблеток.
Делаю глоток, однако в этот момент боль возвращается, заставив меня согнуться. Вода льется на пол, а я хриплю:
— Стив, вызови скорую! — и отключаюсь.
Открываю глаза, но вокруг все плывет. От запаха лекарств к горлу подкатывает тошнота. Часто моргаю, пытаясь восстановить зрение, и осматриваюсь вокруг. Бежевые стены, огромное, на пол-стены, не завешанное шторами окно, белоснежное постельное белье, тумбочка у кровати и кнопка для вызова медперсонала. О, нет! Неужели я в больнице. Сердце бешено стучит, и я пытаюсь приподняться, но вовремя замечаю иглу в своей вене на сгибе локтя. Обреченный стон вырывается из моей груди и разносится по палате.
Через некоторое время появляется Стив и склоняется надо мной. Встревоженно смотрю на него, ожидая, что он скажет.
— Не волнуйся, с малышом все в порядке, — видя мой страх, быстро сообщает мужчина, и я облегченно прикрываю глаза. — Доктор что-то говорил о гриппе и нервном перенапряжении, но я не очень понял… Главное, вас подлечат немножко, и все будет хорошо, — успокаивает меня, улыбаясь.
— Ой, ты же из-за меня учебу пропустил! — вздрагиваю я, зная, как важно для него образование.