— Цветочек, — простонал нагаасур, остановившись и уткнувшись мне в волосы.

И звуки он издавал подозрительные. Приглушённые, но всё-таки…

— Ты смеёшься? — не поверила я.

— Нет, что ты, — моментально соврал он.

И я замолчала. Даже в мыслях. Просто бездумно смотрела перед собой и лишь украдкой разглядывала внешность мужчины. Хрупкий, утончённый и то, как на него поглядывали остальные нагаасуры у подмостка.

— Спрашивай уже, — не выдержал Кэйташи, притормозив около сброшенных на землю сумок.

— Да я не… — запинаясь начала я. Вот тебе и не думала.

— Ты не-не, — передразнил он беззлобно. — Цветочек, если тебя беспокоит моя внешность, мы всегда можем её обсудить.

Посмотрела на улыбающегося жениха и решила рискнуть. Надо же знать заранее, к чему готовиться. Со старшим из братьев, по крайней мере, все понятно.

— К тебе другие нагаасуры не пристают? — И стушевавшись, совсем тихо добавила: — Мужчины.

Показалось или его глаза действительно потемнели до глубокого зелёного цвета?

Кэйташи отвернулся, быстро распахнув одну из сумок, и со смешком спросил:

— Откуда такие выводы, цветочек?

Откуда, откуда… Не пересказывать же ему моё сегодняшнее утро!

— А… вот о чем ты, — он выпрямился, хитро на меня посмотрев. — Все мужчины проходят обучение после первоначального отбора. Чтобы нагаасурии были уверены, что будущий муж сможет удовлетворить все их потребности.

— Это как? — озадачилась я.

Даже смутиться из-за того, что пикантные сцены в этой семье тайной не являются, не успела. Но хотя бы вопрос, как остальные братья отреагируют, отпал.

— Примерно так же, как у вас отбирают племенных жеребцов.

— То есть… — у меня слов не находилось.

— То есть нас обучают нагаасурии, вышедшие из детородного возраста и потерявшие по каким-то причинам своих мужей. Или разочаровавшиеся в них. Они приходят за новыми ощущениями, рассказывают, подсказывают, — он вздохнул, — тестируют.