Луиза повернула налево и побежала. Коридор все тянулся и тянулся. Дверь за ее спиной взвизгнула и с жалобным звуком начала распахиваться во второй раз. Она уже должна скрыться, к тому времени как дверь распахнется полностью — и где же она, черт возьми, находится? Куда же ей бежать? Ее кеды скользили по льду, и она врезалась в стену, ударившись локтем о твердый металл.

Дверь за ее спиной медленно открылась. Она слышала крики, но кто это был, и что они кричали, она не знала. Что бы ни случилось, этот ублюдок прибежит. Ее голова была его источником дохода.

В стене была вделана лестница, которая вероятно вела на поверхность. Она полезла наверх.

Мышцы ног горели, а бок сводило судорогой от страха. Глухо отдавался стук ее ног и рук о перекладины.

Продолжай лезть. Быстрее и быстрее.

Над ее головой располагался круглый металлический люк. Сенсорный датчик лениво мигнул зеленым, и шестеренки начали двигаться, люк начал открываться. Первый порыв полярного ветра ударил в нее, и боги. Блять, ее лицо обожгло. Оно горело. Шел дождь…или снег. Та же самая грязная, ледяная дрянь, которая встретила ее, когда она впервые ступила на Эстер, стекала вниз через увеличивающийся зазор и забрызгивала ее запрокинутое лицо.

На ней были только ее рабочая одежа — футболка и брюки — карго, потрепанные кеды. Это плохо кончится. Но ведь она знала это с самого начала. Ужасно было надеяться.

Внизу послышался шум, шаги. Она нашел ее.

— Сука, — прорычал он. Ублюдок не отличился оригинальностью.

Быстрее. Еще быстрее. Луиза поднялась по металлическим перекладинам и пролезла в расширяющееся отверстие. Она упала на бесплодную поверхность Эстер, тяжело приземлившись на мерзлую землю. Нет времени беспокоиться об этом. Ее плечо раздраженно пульсировало в знак протеста, когда она подтянулась вперед на локтях, пытаясь как можно быстрее выбраться из люка. Мокрый снег капал с ее волос, щипал глаза и затуманивал зрение.

Ей надо торопиться. Он прямо позади нее.

Снова раздались хлопки, и каждая частичка ее тела напряглась — слишком поздно. Ее пронзила мучительная боль. Пуля пробила ей голень, и она закричала. Рыдала, кричала и съеживалась, воя от боли и ярости. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Ничто не сравнится.

Но шум снизу вернул ее в настоящее. Она могла бы поклясться, что слышала, как Адам зовет ее. Нет! Этот ублюдок застрелит его.

Она решительно поползла по ледяной поверхности. Острые камни впивались ей в руки, но она едва замечала их. Ничто из этого не могло сравниться с болью в ноге. Кровь пропитала ее брюки и сочилась в обувь. Ветер завывал, и она ничего не слышала, но должна была двигаться. У нее не было выбора.

Стиснув зубы, она приподнялась на одной ноге, пытаясь привстать на раненную и… ничего, кроме боли, слишком много боли. Ослепительно белый, простреливающий ногу и проходящий сквозь все тело, целый мир боли только для нее.

Позади нее дверь люка постепенно открывалась. Он приближался.

Тут много скал. Ей нужно спрятаться за ними. Да. В этом есть смысл.

Луиза захромала к ближайшей скале. Последние лучи дневного света исчезли на горизонте. Темнота может помочь ей…

Казалось, она все еще могла надеяться. Глупо.

Если бы только она надела черную футболку. Черные штаны. Бежевый был слишком светлым, слишком заметным. Дождь со снегом намочили ее одежды, и зубы стучали. Холод проникал глубоко внутрь, особенно на контрасте с теплой кровью, которая вытекала из пулевого ранения. Ее всю трясло. Постепенно она переставала чувствовать части своего тела. Голова затуманилась и ничего не соображала.