Драконы и кочевники любили Гайден. И служили ей, как могли. В ритуалах участвовали лучшие из драконов и древние жрицы, в которых любовь и нежность смешалась со страстностью и внутренним огнем.

Лучшие из женщин. Подобные ей, Камире. Способные и любить, и сражаться.

— Что с тобой? — озабоченно спросила ее девочка, эта милая городская дурочка, к которой Камира начала даже привязываться – как старшая сестра к младшей. Ее голос вырывал Камиру из неведомых прежде ощущений.

— Я … я… — Камира не видела смысла скрывать. — Я была здесь… Может быть. Когда-то. Говорят, мы рождаемся больше одного раза. А, может, это моя древняя кровь – так же, как в тебе кровь адори… Я еще не поняла.

— Я не понимаю тебя, — ответила Алира.

— Пока и не нужно, — усмехнулась Камира. — Подожди. Сядь здесь, и подумай, куда мы поставим запасы еды, что должны притащить драконы.

Алира кивнула.

Камира же теперь смотрела на древний полупрозрачный камень, на котором творили любовь и страсть. На котором женщины отдавались драконам, девственная кровь текла вниз – и впитывалась в камень, даря духу любви и плодородия новые силы.

Она медленно, как завороженная, подошла к алтарю, неуверенно присела на его край. А потом сделала то, чего ей больше всего хотелось – откинулась и легла на него.

…То, чего не происходило несколько тысячь лет, случилось. Женщина, полная наследия древних жриц, легла на алтарь Гайден.

Глаза сами собой закрылись, и Камира уплыла куда-то… Это не было сном, но и не было видением наяву. Она спала наполовину. И перед глазами проносились картины древних дней.

Статные темноволосые мужчины входили в зал – здесь они ощущали себя робко, ведь правили тут женщины, жрицы.

Женщины – тоже высокие и статные, как сама Камира, в блестящих юбках и повязках, прикрывающих лишь грудь, подходили к ним с чашами, пылающими огнем, и предлагали выпить из них. И драконы пили.

А потом все удалялись в тень, и лучший из драконов брал на алтаре юную девственницу, желающую стать жрицей. Или жрицу, которой пришла пора дарить свою любовь и страсть драконам и древней полубогине.

Эти картинки чаровали Камиру. Тело невольно начало изгибаться от нарастающего возбуждения, и ей было наплевать, что городская девчонка видит ее.

…. Древние драконы, похожие на Гастора, такие же сильные и горячие, нежно, но алчуще ласкали груди девушек, лежащих на алтаре, а девушки стонали и изгибались им навстречу. Пальцы драконов скользили вниз и расстегивали мягкие застежки на поясе женщин… Драконы нависали над девушками, порой – сжимая запястья стонущей жрицы у нее над головой, и страсть взрывалась вихрями энергии, когда дракон обретал алчущую его женщину.

Возбуждение стало невыносимым.

Камира застонала, провела рукой вниз от груди и сжала ладонь между ног. Оргазм, подобный тому, что она ощущала с Гастором, взорвался и неконтролируемыми волнами пробежал по ее телу. Она билась на алтаре во все новых и новых волнах.

А потом все вокруг вспыхнуло.

—  Что это?! — из неведомой, безразличной ей дали, услышала Камира голос адори Алиры.