– Я знаю… то есть тоже так считаю… – немного удивилась реакции приятеля Лера. Почувствовала себя неуверенно, но все же продолжила: – Ты послушай… Тамара перевела очень большую сумму, а тот, кто деньги получил… В общем, у меня возникло подозрение – может быть, ее убили?

– Что за чушь! – Леонид разозлился сильно, как всегда злился, когда слышал о Тамаре глупости. Но взял себя в руки и сказал уже спокойнее: – Единственный человек, которому была выгодна ее смерть, это я. А я ее не убивал.

– Ты? Почему ты? – Лера понимала, что лезет не в свое дело, но не могла остановиться.

– Потому что Тамара завещала мне свою квартиру, – объяснил Дорышев, как будто Лера имела право задавать бестактные вопросы и была уверена, что получит на них ответы. – Вернее, завещала мне все свое имущество.

Лере до смерти захотелось узнать, что связывало Дорышева с Тамарой, но она не рискнула, вернулась к волновавшей ее теме.

– Но ведь она действительно перевела деньги…

– И что? – опять перебил Леонид. – Часть денег всегда переводится в фирмы, потому что у нас очень высокие накладные расходы. Тамара мне объясняла, но я не вникал, честно говоря. Деньги переводятся в какую-то фирму, и мы потом получаем конверты. Ты что, никогда купюр в конверте не получала?

– Получала, – призналась Лера.

– Вот оттуда и деньги.

– А что за фирма, ты не знаешь?

– «Бета» какая-то, не помню точно. Раньше там Тишинский директором был, а кто сейчас, не знаю. Короче, ерунда, ничего особенно тут нет. В институте рубля нельзя потратить без ведома генерального, так что выбрось из головы. – Дорышев помолчал. Потом заговорил тихо и как-то печально: – Никто ее не убивал, Тамара сделала это сама. Она прислала мне письмо. И там, у себя в квартире, оставила записку. У нее был рак в четвертой степени.

Леонид вздохнул.

Чуть больше недели назад он столкнулся в коридоре с толстой бухгалтершей Татьяной и узнал, что Тамара не вышла на работу и что ее все ищут. У него еще теплилась надежда, что все как-то объяснится, когда бежал к себе за ключами от Тамариной квартиры и когда ехал в директорской машине к ней домой. А там первым нашел записку, в которой она объясняла свой поступок. Под запиской лежало медицинское заключение. Леонид понял, что и записку, и заключение Тамара оставила на виду, чтобы никому в голову не пришло его… заподозрить. А теперь не мог себе простить, что пропустил ее болезнь, что в последнее время редко заходил к ней и что не успел ей сказать, как сильно ее любил.

Лера смотрела на него, и Дорышев, большой, крупный, показался ей вдруг маленьким потерянным мальчиком. Ей захотелось погладить его по голове. Она отвернулась к двери и улыбнулась, представляя, как по-идиотски это выглядело бы.

– В праздники что делать собираешься? – спросил, резко сменив тему, Леонид.

Почему-то у Леры не было никакого желания говорить о планах на выходные, и она пожала плечами. Хорошо, что все объяснилось. Вот и славно, что не в чем подозревать Константина Олеговича, тот ей нравился. А самое главное, было жалко Милу – как бы подруга пережила, если бы подозрения подтвердились.

В самом конце рабочего дня к ней заглянула Ира и от Лериных новостей заметно расстроилась.

– Жалко-то как. Такая хорошая версия была и – рассыпалась. Может, Дорышев ошибается, а? Неужели Тамара сама решилась?

– Нет, он не ошибается, – твердо не согласилась Лера.

– А почему Тамара ему квартиру оставила? Они что, родственники?