Лицу техасского рейнджера не место на плакате о розыске!

В который уже раз Морган вынул из кармана смятый лист бумаги, посмотрел на изображенное на нем лицо, напоминающее его собственное, затем сложил плакат и вернул на прежнее место. Каждый раз, когда он смотрел на него, кровь вскипала у него в жилах.

Он уставился вниз, на приютившуюся на берегу речушки хижину. После восьми недель слежки за Николасом Брэденом он наконец настиг ею прошлой ночью в юго-восточном Вайоминге, в месте, называемом Медсин-Боу. Брэдена и его сестру, черт побери. Морган следил за тем, как они суетились около хижины, с раннего утра.

Когда оба появились в первый раз, Морган тихо выругался и, хотя с большой неохотой, решил все же не торопиться и выждать подходящую минуту. Он потратил два месяца на то, чтобы отыскать Брэдена, и несколько лишних минут уже не имели значения.

Рука Моргана поднялась к лицу. После того как его несколько раз принимали за Брэдена, он решил отрастить усы — исключительно ради самозащиты. Но он ненавидел эту чертову штуку. Его бесило, что он вынужден был изменить собственную внешность из-за убийцы. Многодневное путешествие добавило колючей щетины на его лице, и он чувствовал себя одним из тех негодяев, которых преследовал уже четырнадцать последних лет. Он потер щеки, содрогаясь от грубости щетины под пальцами и приставшей к ней пыли.

Его гнев усилился, когда он заметил, что Брэден не счел необходимым менять свою внешность. Но эта неосторожность как раз и погубит добычу Моргана. Очевидно, Брэден полагал, что находится вне досягаемости закона. Он не рассчитывал на настойчивость Моргана.

Три месяца назад жизнь Моргана неожиданно и круто изменилась — теперь он был не охотником, а объектом охоты. Три месяца назад он впервые столкнулся с охотниками за премией.

Он возвращался на рейнджерский пост Эль-Пасо, проведя четыре тяжелые недели в погоне за группой похитителей скота. Он расположился на ночь у ключа, когда к нему подъехали двое. Морган был подозрителен. Черт возьми, он был воспитан подозрительным, и ничто за четырнадцать лет на службе закону не смягчило в нем этого качества. Но, держа руку на рукояти револьвера, он предложил, в традициях прерии, свое гостеприимство и свой кофе. Ему не понравились оба незнакомца, но ему вообще мало кто нравился, не считая его товарищей-рейнджеров. В нем таилось глубокое недоверие к роду человеческому, а в глазах этих чужаков был холод, выдававший занятие, презираемое Морганом.

Они почти не разговаривали, разве что помянули дьявольски жаркую погоду. Морган не носил своего жетона; он часто обходился без него, если не был на службе. Он не любил привлекать внимание и не хотел, чтобы кто-то запомнил его лицо. Он часто действовал под чужим именем и приучился ценить анонимность. Лишь глаза его запоминались — они были редкого индигового оттенка, и он старался скрывать их за широкополой, надвинутой низко на лоб шляпой. К тому же он часто добавлял к этому нашлепку на глаз, отвлекающую внимание от яркой синевы неприкрытого глаза.

Все трое улеглись спать рано, но что-то беспокоило Моргана, и он едва дремал. Уже под утро оба незнакомца сделали свой ход, и Морган услышал щелчок взводимого курка. Но Морган действовал быстрее.

Оба были убиты на месте — Морган не делал ошибок. Он осмотрел их карманы и немедленно обнаружил повод для нападения. Обещание премии в пять тысяч долларов. Целое состояние! Глаза его пробежали по рисунку, различимому в ярком свете луны. Он застыл как вкопанный. С тем же успехом он мог глядеть на самого себя. Он медленно и внимательно прочел текст: