– А тут, как на грех, этот лекарь впёрся! Чего это вы, говорит, делаете?! Ну, Сашка его фомкой р-раз! Кровищи сразу! Как будто корову зарезали! Я чуть сознание не потерял. Но чемодан-то мы к тому времени открыли. Стали цацки по карманам совать, а мне прямо всё хуже и хуже, а Сашка злой такой, бледный, спешит, говорит, быстрей давай, а то я тебя сейчас тоже… так же…

Таша отвернулась.

Сергей Семёнович принёс перекись водорода. Он пришел, чтобы отдать ей пузырёк. Только и всего!

…Только и всего.

И жизнь кончилась.

– Ну, сумка эта магазинная у меня осталась, а у Сашки цацки. Мы договорились на следующий день всё поделить и разойтись по-тихому. Только я не мог… разойтись. Я как вспоминал этого лекаря и сколько кровищи было, так сразу… прямо плохо мне, плохо!

– Да чего ты скулишь-то, – не выдержал Степан. – Плохо ему! Сволочь ты и червяк поганый, скулит ещё!..

– Не, не, я ничего, – перепугался Владислав. – Я целый день в каюте пил, а Сашка на берег форму выкинул, её док кровью залил. Вечером поругались мы, нам же всё поделить было надо и разойтись, а он говорит – нет, ещё одно дело сделаю, тогда и разойдёмся. Это он, видать, Ксению имел в виду.

Владислав шмыгнул носом.

– Красивая история, – оценил Владимир Иванович. – Первый сорт.

И повернулся к дверям:

– Майор, забирай его! Только вместе их не вздумай посадить, тот придурок его задушит!

– Меня?! – перепугался Владислав. – Меня?! Не надо, я не хочу! К нему не хочу! Он меня точно убьёт! Убьёт! А я жить должен!

Не слушая и морщась, Владимир Иванович продолжал:

– Ты всё слышал? На чемодане том наверняка где-то пальцы остались.

– Нет, – встрепенулся Владислав и посмотрел с надеждой. – Мы в перчатках были!

– Да иди ты! – сказал Владимир Иванович уверенно. – А кольца-серьги из гнёзд тоже в перчатках выковыривали? Или всё же сняли перчатки-то?

Владислав замер, прикрыл глаза, стал шевелить губами, изменился в лице и позеленел.

– Ну так я и думал. Сняли. Вы же люди умные, пробы ставить негде. А фомку куда дели? За борт кинули?

Владислав кивнул.