Достигнув подножия ближайшей к лагерю нефтяников дюны, они образовали круг.
Ступая теперь по кругу в значительно убыстренном, едва ли не экстатическом ритме, стройные и величественные, с каменными лицами молодые и старые потомки некогда воинственного, а ныне мирного племени продолжали свой танец, сохраненный древней сокровищницей обычаев и традиций.
Под крепкими узлами мускулов и сухожилий бурлила пламенная кровь предков. В пыльном и удушливом воздухе сухо трескались и рассыпались отзвуки неистовых, тугокожих, стонущих под ударами ловких ладоней двух опоясанных пестрыми лентами нгом.
Нефтеразведчики и гости прервали дела, чтобы отдать дань блестящему искусству танца, показанного в их честь.
— Что означают эти символы? — спросил Луковский.
— Это знаки особого внимания к тем, кто жил с ними рядом так долго, а теперь собирается их покинуть, — ответил седовласый представитель правительства.
— Они недовольны?
— Они желают уходящим добра и удачи в других краях.
15
Киматаре Ойбор в форме и при оружии направлялся в конец коридора, где находился кабинет Даги Нгоро. На ходу он сказал сопровождавшему его полицейскому строго и внушительно:
— Мой Самбонанга будет невозмутим, как бы и о чем бы мы ни говорили.
— Да, — с готовностью ответил тот.
Когда они вошли по всем правилам субординации, капитан встал из-за стола, своим видом подчеркивая официальность и озабоченность.
— Наконец-то, — сказал он и тотчас поднял трубку внутреннего телефона. — Переключите внешнюю линию на дежурного офицера, минут десять меня нет. — И сержанту: — Ну что?
— Не слишком густо, к сожалению.
— Правительство всерьез обеспокоено, вам это известно?
— Так точно, — сказал Ойбор, — вы уже говорили мне об этом.
— Долго копаемся.
— Никак не обнаружим машину, гражданин капитан.
— Исчезла, испарилась, затерялась в потоке авто? — с сарказмом молвил Нгоро. — Можно подумать, наши улицы и дороги забиты желтыми "рено". Можно подумать, они вообще забиты автомобилями. А может быть, ваш уникальный башмачник все же видел ее во сне?