— Не пой. Просто слова произнеси… И по возможности без выражения. Погоди! Насти, тащи сюда Частоту и Хеймдаля.
Натассиа убежала и вернулась с парнишкой-панком и пожилым мужчиной без ушей. Там, где полагалось быть ушным раковинам, темнели два гнезда портов из дерьмовенького пластика.
— С Частотой ты уже познакомился. А это Хеймдаль, — сказала Арета. — Глава нашей службы безопасности. Слушайте внимательно, вы двое. Валяй, брат. Только помедленнее.
— Я истинный образчик… современного генерал-майора… Информацию получит любой заказчик… будь то животное, минерал или флора…[10], — продекламировал светловолосый.
В палатке воцарилась тишина. Потом с криком «Зараженные данные!» Хеймдаль вдруг упал на колени.
Арета поморщилась.
— Что ты слышала, Насти?
— Что-то про то, как Тутанхамон охотится на золотого гиппопотама, который отождествляется со злым богом Сетом.
— Странно, — пожала плечами Арета. — А ты, Частота?
—
— Проклятие! — крикнула Арета. — Насти, неси пифагорейский комплекс. И горячее какао!
— Не замай священное — оно освещает! — закричал безухий.
— Все хорошо, — утешила его Арета. — Не волнуйся, пожалуйста.
По счастью, какао принесли быстро. И дозу транквилизатора. Десять минут спустя Частота вспомнил, что не знает французского. Хеймдаль тоже начал успокаиваться, и его речь и дыхание вернулись к норме.
— Нейрологическое программирование, — вынес вердикт безухий, окончательно оправившись. — Криптолингвистика. Где ты этому научился?
— П… по… понятия не имею, — пробормотал Чистотец. Мир поистине сошел с ума.
Арета, умевшая улавливать перемены настроения, позаботилась, чтобы у Чистотца было достаточно какао. Кем бы ни был этот светловолосый, он не походил ни на одного из бомжей, изгоев или шпионов, с которыми сатьяграхи сталкивались раньше.
— Пора к доктору Будь-Здрав. Действие твоего лекарства кончается.
— Ты не сказала, что сама слышала, Арета, — заметила Натассиа, когда трансвестит уже подошла к пологу на молнии.
— Я услышала слова «Стремись воссоединить бога в себе с Божеством во Вселенной», — ответила бывший юрист. — И это до чертиков меня напугало.