- Способны мы предупредить, а пламя смерти вам тушить, - мойры взялись за руки и обращались уже ко всем богам, - Обида в сердце столь сильна, заплатите за все сполна.

На последнем слове мойры растворились в такой же ослепительной вспышке, как и появились. Я развернулась к Зевсу и позвала его, но он был занят своими мыслями и никак не отреагировал. “Мы все умрем?”, - поинтересовалась Афродита. “Умирать дорого!”, - тут же посчитал Гермес, качая головой. - “Век назад умирать было дешевле!”.

- Спасибо за поздравления! - Гадес пришел в себя первым, казалось, что предсказание мойр не напугали его ни на секунду, - На этой жизнерадостной ноте мы и продолжим. Я слишком долго ждал, чтобы теперь остановится, когда цель так близко. Танатос, я приказываю тебе убить Прозерпину.

У меня внутри все похолодело, перед глазами пронеслась сцена на берегу Ахеронта, когда Гадес приказал убить Ясю. Меня накрыла паника, Зевс помолчал, Деметра растерялась, переводя взгляд с меня на Персефону, Гадес ядовито улыбнулся, когда Танатос сделал уверенный шаг в мою сторону.

- Зевс, Верховный Бог, в присутствии тебя и всех богов, - Танатос уверенно шёл в нашу сторону, не сводя взгляда с отца. Тот едва заметно кивнул, - Я отказываюсь подчиниться приказу Гадеса и отвергаю службу ему.

Я бросила быстрый взгляд на громовержца, чувствуя, как внутри меня все похолодело. У нас было два выхода: в живых остаюсь я и Танатос бьется с Гадесом, либо он убивает меня и точно будет жить. Несколько секунд внутренней паники, чтобы принять решение… Зевс с довольной улыбкой смотрел на Танатоса и поглаживал бороду.

- Отец, - начала я, но мой голос заглушил раскат грома и треск ударившей молнии.

- Знаешь ли ты, Смертный Бог, что должен сделать по традиции Олимпа? - с плохо скрываемой довольной улыбкой произнес громовержец, оценивающе осматривая Танатоса. Смертный Бог коротко кивнул и сильнее сжал рукояти мечей, - Да будет так! Боги, перед Вами первый вызов за несколько тысяч лет! Узрим же, на чьей стороне будет правда! Смертному Богу запрещено использовать его разящий меч, а Гадесу применять силу мёртвых! Да свершится воля моя!

- Принимаются ставки! Гадес против Танатоса! - засуетился Гермес, доставая невесть откуда какие-то свитки. - Арес, я у вас ставку не принимаю. Вы еще за Тесея и Минотавра не рассчитались. Обещали с добычи отдать, но таки где она? О! Дорогая Афина! Вы щедры, как всегда! Что у нас на этот раз? Ни щита? О, простите, я не хотел шутить так остроумно в вашем присутствии! О, моя дорогая Афина, я так понимаю что щит свой вы ставить не будете?

- Шкура убитого оленя! - кричала Артемида, неся целую шкуру.

- О, вы правы, моя дорогая… Хм… Не руно, конечно, но вопрос шкурный! - усмехнулся Гермес, педантично записывая все ставки. К нему уже тянулась рука какой-то океаниды с огромной жемчужиной.

- Гадес, а Вы поставить на кого хотите? - подлетел Гермес к Темному Богу, держа наготове листок и перо.

- Я бы поставил вас на место, зарвавшиеся олимпийцы! - процедил сквозь зубы Повелитель Аиды, - Танатос, друг мой, мог бы ты подумать, что у них хватит смелости превратить это в такой фарс?

- За тысячелетия, проведенные в пантеоне, - со вздохом и грустной улыбкой произнес Смертный Бог, - Друг мой, я видел вещи и пострашнее. Например, как один баран принес другого.

Среди богов послышалось :”Точно! Ставлю золотое руно! Спасибо, Танатос!”

- Вот об этом я и говорил, мой друг, - с усмешкой заметил мой Бог, исподлобья смотря в мою сторону и нежно улыбаясь, - Но, признаю, неожиданно. Давай сделаем вид, что мы их не знаем!

“Бой! Бой! Бой!” - скандировали боги, а у меня тряслись руки. После того, как я видела на что способен Гадес, мне было безумно страшно за Танатоса. Боги двинулись по кругу, ожидая кто первый сделает выпад…

Внезапно ужасающий грохот землетрясения сотряс Аиду, затем раскат повторился. Под ногами появились разломы, разрастаясь с каждым новым ударом. Словно огромный великан разбивал камень, а я дернулась в сторону, видя, как земля уходит из-под дрожащих ног. На секунду воцарилась тишина, как будто ничего и не произошло. Противники стояли друг напротив друга, их мечи так и не успели соприкоснуться. Между ними полз страшный разлом, словно черная змея. “Что это было?”, - подозрительно прошептала Афина в тишине, в которой я слышала биение своего сердца. Все прислушались, а я бросила взгляд на Танатоса, который сжал меч и мельком глянул куда-то в сторону. “Что бы это ни было, оно позади! Ик! Давайте веселиться!”, - заметил замедленный голос с явными алкоголическими нотками. Пузан в простыне опрокинул огромный кубок и сыто рыгнул. “Бахус!”, - скривилась Афродита, но тут же побледнела. Грохот раздался снова, а мне казалось, что сотрясалось все, даже воздух. Внезапно на нас жаром дыхнула бездна, а я боги и богини отшатнулись. Бледная Деметра выронила кубок, а Афродита заметалась между мужем Гефестом и Аресом, ища, к кому бы прильнуть.

- Дочери, встаньте за меня! - услышала я грозный рык Зевса, а в его руках с треском разрасталась молния. На секунду мне показалось, что в стене приближающегося и пожирающего асфодели огня появилось жуткое лицо. Он живой? - Персефона, Прозерпина! Быстрее!

- Спартанская моя матерь, - выдохнул Танатос, растирая сажу по лицу тыльной стороной руки с мечом. Я смотрела на то, как огонь приближается, отражаясь в глазах и на вспотевшем теле Танатоса.