Я услышала всплеск весла Харона, он уже перевозил влюбленных на другой берег. Ярослава повернулась к нам и прокричала :”Спасибо!”, а Ахиллес обнимал её и смотрел с обожанием. Жаль, не успела познакомиться с ещё одной легендой… Но я знаю, что она в надежных руках.
Идти было тяжело… Сил почти не осталось, я сделала шаг и пошатнулась. Меня тут же поймали тёплые, сильные руки. Мгновение. и я оказалась на руках у Танатоса.
- Отдохни, Персик, - Смертный Бог аккуратно, будто я самая хрупкая ваза, прижал меня к себе и нежно поцеловал в лоб.
В голове роились неприятные мысли и куча вопросов. Мне безумно хотелось знать, что такое там было на берегу Ахерона? Почему он послушался приказа? Можно ли ослабить влияние Гадеса?
Усталость брала своё, я удобнее устроилась на руках у Танатоса и задремала. Я несколько раз просыпалась по пути, чтобы убедиться, что мне это не снится. Что он по прежнему здесь и по прежнему прижимает меня к себе. Весь путь до дворца Танатос нес меня на руках.
Глава четырнадцатая
- Дядя, сначала ты меня выслушаешь! - Геката пыталась донести до меня нужную только ей информацию. Интересно, если я смогу убежать, она от меня отстанет или продолжит искать? - Дядя, я сказала, что ты меня будешь слушать! Значит будешь!
Наглость - второе имя моей племянницы. И ведь, вроде бы, в строгости воспитывал, ни шагу на Олимп не делала! Всё-таки избаловал!
- Дядя, стоять! - голос племянницы разнесся под сводами дворца. Молодец, хорошо получилось. Был бы смертным, я бы испугался. - Гадес, остановись немедленно! Это касается тебя и Персефоны!
Я замер и стал медленно поворачиваться. Племянница не успела сбавить скорость и со всей божественной радостью, от встречи с родственником, впечаталась в меня. Растет! Раньше в пояс впечатывалась, теперь в грудь.
- Что тебе известно? - почти равнодушно поинтересовался я, пытаясь скрыть своё любопытство. М-да, гены - это страшная вещь. - Или ты хочешь получить что-то взамен за информацию?
Ну конечно, я мог бы догадаться. Жалобные-жалобные глаза, сейчас верхняя губка затрясется, на мне повиснут и с радостью выдадут :”Дядя, дай!” . А по мне поползут цепкие ручки.
- А где мой подарок? За то, что пришла? - обиженным голосом проговорила Геката, и тут же повисла у меня на шее. Мойр надо выкинуть за ненадобностью. Я не хуже их предсказываю будущее. Племянница решила добить последним аргументом: - И чтобы быстрее в следующий раз пришла!
Мой тяжелый вздох, о потеряном времени на воспитание, был воспринят Гекатой, как полная и безоговорочная победа. Я обнял племянницу, и мы переместились в сокровищницу. Радостный крик :”Уииииии!” - возвестил о том, что подарок найден. Женщины…
- Ну, - нетерпеливо проговорил я, опираясь плечом на стену сокровищницы и поднимая брови, - Что такого я должен знать, за ожерелье самого Посейдона? Между прочим, это не просто красивая безделушка.
- Не только ожерелье, - задумчиво проговорила племянница, алчным взглядом окидывая сокровищницу, и все так же задумчиво добавила, - И не только Посейдона...
Я закатил глаза. Мне казалось, даже если вокруг будет рушиться мир, заваливаться стены, племянница продолжит выбирать украшения, как ни в чем не бывало. И придется выносить ее из сокровищницы, а она будет орать: “Там еще колечко осталось!”. Если не сумеет подобрать браслет к кольцу, кольцо к серьгам, а серьги к ожерелью… Тартар переедет туда, где она находится.
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром, - начала племянница, а я поморщился Она всегда питала особую слабость к творениям смертных. Никогда не понимал. И не пойму. - Явилась Гера за бастардом?
Я вопросительно посмотрел на Гекату. Эта женщина никогда не умела изъясняться нормально. Пока я ждал ответа, племянница набивала вторую созданную ей сумку. Сейчас на ней было двадцать ожерелий друг на друге, на каждом пальце по шесть колец, а она пыталась нацепить еще одно! Браслеты по самый локоть, а ее маленький ручки все еще перебирали золото.