Вот и все что вспомнила.

Глаша занялась приготовлением завтрака на всех, а я пошла умываться. Скоро встанет хозяин и надо быть готовой встретить его улыбающейся и независимой. Дала я себе слабину, пошла у него на поводу. А всё шампанское, будь оно неладно! Но всё же его слова терзают мое сердце! А вдруг он тоже лишку хватил и тогда его слова лишь пьяная, но сладкая, ложь? Может тот день его как-то расслабил и он нес чепуху? Нет, я, конечно, иной раз ловила на себе его взгляды, но что, если он хочет только мое тело, а не вкупе с душой, то есть уложить в кровать и насладиться? Тем более что давно не имел дел с женщиной? А может и мел, да я не знаю? Часто в командировках, а там полно желающих дам для секса и может быть длительных отношений, как с Зойкой? Непонятки…

Тут я опомнилась, и погрозила себе, запретив думать о генерале. Так можно додуматься черт знает до чего! Я и боялась с ним встретиться и желала аж, до дрожи! Что теперь будет?

Пока же прошла в спальню генерала и увидела, что Маша встала и одевается.

— С Новым Годом! С Новым счастьем! — пропела я и бросилась её обнимать.

Она резко отстранилась и посмотрела на меня с укором.

— Ну, ты мать, даешь! — покачала она головой. — Тебе нельзя пить! Запомни!

— Я чего-то не то делала? — Села я на кровать с вытянутым лицом.

— Не то слово! И вообще, с вами, девочки, невозможно ходить в приличное общество. Одна напилась и свалилась под стол, другая лезла целоваться и объяснялась в любви всем, даже брату.

— Кто из нас что делал, я не поняла? — Испуганно пролепетала я.

— Ты — второе!

Она так это сказала, что я покраснела до корней волос и на глазах показались слезы.

— Мне так стыдно! — прошептала я. — Я ничего не помню! Это позор! Как я буду смотреть в глаза Сергея Витальевича?

— В его глаза ты будешь смотреть нормально. — Застегивала она платье и расплетала волосы. — Дай расческу.

— То есть как нормально? Он, что принимал это как должное?

— Конечно. Да еще и смеялся всем твоим выходкам, повторяя, что ты прелесть. Твой генерал, подруга, в высшей степени джентльмен. Я тебя поздравляю. И немного завидую. — Она показно вздохнула и качнула головой.

— А как же мой братик? — Стукнула я её по плечу. — Он что не понравился? Тогда зачем ты его весь вечер охмуряла?

— Охму…что? — Взметнулись её брови. — Ну и словечки ты выдаешь! Просто кладезь какой-то!

— Охмурять — значит кокетничать, притягивать к себе. Понятно?

— И ничего я не охму…кокетничала! — Надулась она, отвернувшись.