Самый главный человек на Земле продел ноги в штанины по одной. Потом обулся и нахлобучил на голову «стетсон».

Он глянул в облупленное зеркало на стене хибары. Ковбойская шляпа была Самому главному человеку на Земле очень к лицу. Запавшие красные глаза, седую щетину, впалые морщинистые щеки она преображала до неузнаваемости. В «стетсоне» Том Дефанти выглядел мужественным. Суровым. Надежным. Приземлённым.

Дом был старинный, пустой, маленький и убогий. Здесь не было ни водопровода, ни электричества, ни канализации. Только в этой хибаре посреди 16812 акров ранчо «Пайнкрест» мог Том Дефанти выбраться из-под гнёта своих нерукотворных памятников. Своих кабельных франшиз. Своих газет. Своих веб-сайтов. Своего журнала. Своего оптоволоконного интернет-кабеля. Своего международного благотворительного фонда. Памятники давили на него… как надгробия.

И ещё были другие памятники – те, о которых не стоило упоминать всуе. Те, что кружили над головой двадцать четыре часа в сутки, окидывая шар земной бдительным взглядом.

Дефанти старательно застегнул теплую фланелевую рубашку. За крошечными оконными стёклами угасал осенний закат.

Томас Дефанти хотя и вырос наподобие гадкого утенка в семье рабочего-итальянца, всю жизнь мечтал и собирался стать очень важной персоной. Но он никогда не ожидал, что станет настолько богатым, как осенью 1999 года. Владения его благодаря интернет-буму разрастались точно снежный ком. А это привлекало к Дефанти внимание, которое ему было не по душе. Порождало новые требования, которые тот не знал, как выполнить. Жизнь богачей всегда необыкновенна – и часто опасна.

Парень, что построил в горах Колорадо этот домишко, тоже был очень богат. Дефанти тщательно изучил его прошлое и был благодарен покойнику за полезные уроки выживания.

Покойник был в свое время влиятельным чикагским банкиром. Хибару в Колорадо он построил в 1911 году под частную обсерваторию. Место было тихое и нелюдное. Призрак банкира до сих пор витал под низкими закопчёнными балками запахом конского пота, бренди и хороших сигар. Как и Том Дефанти, покойник спал на узкой железной койке, прочной, словно дыба. Для его супруги, взбалмошной светской дамы, в этой постели не было места. До испорченных богатством детей – три дня поездом. Что же до адвокатов покойного, его счетоводов, вице-президентов и акционеров – с тем же успехом они могли оказаться на Луне.

Здесь, в горах Пайнкрест, человек существовал попущением природы. Чистый воздух, леса, олени, красный гранит, славная рыбалка и превосходная охота. И телескоп, конечно. Для Тома Дефанти и для его дражайшего друга и учителя, покойного банкира, телескоп был всем в жизни. Телескоп дарил им утешение, и ясность мысли, и счастье: телескоп – и долгие одинокие ночи, и прекрасные тёмные бескрайние небеса.

Над каменным очагом висел терпкий запах сосновой золы. В старинном кедровом сундуке покойный банкир бережно прятал священное писание своего детства – книги для мальчиков с рубежа столетий, рассказы о приключениях, изобретениях и великих стройках, купленные по пять центов на газетных лотках растущего Чикаго. «Паровой человек Великих равнин» А. Нонима и ещё три дюжины ему подобных. Мглистыми ночами, когда тучи затягивали небо, Дефанти перелистывал ломкие страницы при свете фонаря. Простые славные байки. Для настоящих парней.

Сияв ковбойку, Том Дефанти сполоснул лицо из эмалированного кувшина над луженым тазиком. Потом открыл древний скрипучий шкафчик и замер, завороженный созвездием таблеток в своей аптечке. Что на сегодня? Прозак – да, аспирин – да, виагра – спасибо, не надо. Гинкго – да. Валиум… да, половинку, только чтобы унять нервы. Плюс йохимбе и витамин А: улучшает ночное зрение.

Таблетки он запил горячим кофе из термоса и закусил ломтиком вяленой бизонины, чтобы те поуютнее устроились в желудке. Бизонину Дефанти открыл для себя в поисках здоровой диеты. Лучшее мясо во всей Америке. Сейчас в стадах Тома Дефанти насчитывалось более четырёх тысяч бизонов.

Дефанти отворил дверь хибары, набросил на плечи кожаную куртку с бахромой и вышел. Ни следа цивилизации не было видно с его порога: ни отблеска света, ни телефонного столба. За одним исключением. Далеко внизу, в каменной чаше холмов, мерцали слабые янтарные огоньки фонарей в штабе «Пайнкрест». Там, в растянувшейся по склонам усадьбе, четвертая жена и прислуга на ранчо развлекали сейчас толпу счастливых немецких туристов. Немцы заплатили пятнадцать сотен долларов с носа, чтобы застрелить по взрослому бизону из шестизарядного кольта или антикварного ружья для охоты на буйвола – на выбор.