— Понятно. — Киваю.

Хотя если честно, у меня больше вопросов в голове, чем ответов. Набираюсь смелости и спрашиваю:

— А, может вы меня проведёте до дома?

— Я охранник, а не прислуга. — Ворчит мужичок.

Я смутился.

— Извините. Всего доброго.

Встаю и направляюсь в сторону, куда указывает рука. Прохожу чистый участок. В голове возникает мысль.

— А, может тут тропинка есть, которая ведёт к дому? — Оборачиваюсь, обращаясь к охраннику-охотнику.

В ответ тишина. Возле костра уже никого нет. Ну значит не судьба. Снова вламываюсь в кусты. Иду долго. Успеваю за это время проклясть всё и тысячу раз передумать. Но все же добираюсь.

Во второй раз вываливаюсь на чистое место. Свечу фонариком. Вижу дом. Ну как дом — флигель шесть на четыре метра с пробитой крышей — охотничий домик.

— «Обалдеть. Есть подозрения Андрюша что тебя жёстко наебманули». — Говорю самому себе.

Обида и разочарование плещется в груди. В описании дома и чертежах были совсем другие площади. Хоть они и исчезли, когда я посмотрел на них сквозь линзы очков, но в глубине души надеялся увидеть тут как минимум особняк.

Назад идти нет никакого желания. Придётся переночевать в этом флигеле. Настроение ни к чёрту. Для успокоения души я обхожу домик по кругу. Ошибки нет — рука указывает на него.

Толкаю дверь — она с хрустом поддаётся. Захожу во внутрь.

— «А тут чистенько».

Закрываю дверь и подпираю её специальной палкой, которая стоит здесь же.

Рука залетает следом за мной. Хватается ладонью за торчащий из стены штырь и замирает. Для человеческого зрения она все ещё остаётся невидимой.

Тут есть очаг с каменной трубой, ведущей вверх. Запас дровишек аккуратно сложен неподалёку. Дырок в потолке нет. Видимо тут есть чердак. Внутри все выглядит намного лучше, чем снаружи.

Немного успокаиваюсь. Осталось найти тут следующую подсказку, или переночевать и забыть это путешествие как страшный сон.

Развожу огонь. Пока искал зажигалку натыкаюсь на свисток — дую в него. Ничего не слышу — прячу обратно. Открываю сухой паёк. Разогреваю супчик. Принимаюсь за еду, сидя на единственном табурете, и смотря в огонь.