Теперь я знаю кто говорит — моё собственное отражение. Оно смотрит ровно на меня. Я не могу пошевелится — тело сковала судорога. Ни закричать, ни убежать. Единственное чем я могу двигать, это глаза. Перевожу взгляд на дядьку — подсознательно ищу в нем защиту.

Он все также продолжает смотреть на моё отражение, и на его лице с каждым мгновением проявляется радость. Тогда мне она показалась дьявольской.

Я понял — ему на меня наплевать. Не знаю, как, но я почувствовал в нем чужака, каждой клеточкой своего тела. Нет не чужака лично мне, а чужака для всего мира. По прошествии лет я списал это на детскую впечатлительность.

С каждым мгновением меня поглощает страх. Я не знаю, что делать, я не знаю, как позвать на помощь. Я не могу закрыть глаза.

Балконная дверь открывается. В ней стоит мой дядька в непонятных одеждах больше всего похожих на кожаные доспехи. Мгновение и он уже душит чужака — полностью похожего на него внешне.

Я моргаю — понимаю, что появилась возможность управлять веками.

— Андрюша закрой глаза. — Слышу голос дяди, моего, а не этого чужака.

— Нет-нет-нет — хрипит чужак передавленным горлом, и совсем не знакомым голосом. — Смотри что он делает — он выбрасывает руку указывая на моё отражение.

Я непроизвольно перевожу взгляд в сторону зеркала. Там я. Стою на ногах. Мои же руки у меня во рту. Резкий рывок — вместо рта разорванная рана. Мгновение я вижу все свои зубы, затем их заливает кровь. И хохот. Мой, точнее моего отражения. Нечеловеческий, взрослый, потусторонний.

Следующее движение рук отражения — указательные пальцы летят ему же в глаза. Удар, ещё удар. И хохот. Краем глаза замечаю движение, отвожу взгляд от ужасов, творимых моим отражением.

Это мой дядька. Тело чужака валяется на полу. Дядя Андрей держит в руках его отрезанную голову. Я слышу его голос, он говорит прямо в неё:

— Ты знаешь правила. Влияние на непосвящённых — табу. Ты нарушил. Пощады не жди. Я найду тебя.

Голова, из шеи которой продолжает капать кровь, в ответ заливается диким хохотом.