Глава восемнадцатая

Очнулся от резкой боли. Надо мной склонился Дылда и пытался как мог привести в чувство. Делал это он своеобразным образом – хлопал по щекам, тянул за уши и другие части тела. Вот и привёл, наконец, в чувство – дёрнув за повреждённую правую руку. Когда он попытался ещё раз дотронуться до неё, я телепатически заорал:

– Дылда, мать твою, ты охренел, что ли?

Подобие улыбки исказило его лицо, и он ответил:

– Ну, слава богу, очнулся! Никак нельзя сейчас, Миха, в аут уходить, кажется, у инопланетян шухер начался. Давай, показывай, куда нужно золото закладывать. Чуть промедлим, и эти суки сюда стадом повалят, можем не успеть заложить фугас!

Мой боевой брат был прав, и я, превозмогая боль, поднялся. Но прежде чем что-то предпринимать, успел осмотреть и ощупать руку. Кисть её была сине-красного цвета. Осмотреть закрытую комбинезоном остальную часть руки не удалось, так как инопланетная ткань заботливо превратилась в жёсткую субстанцию, по ощущениям похожую на гипс. Я сделал вывод, что рука у меня была сломана и умная инопланетная ткань превратилась в своеобразный лубок, обладающий к тому же лечебным и противоболевым свойством. Так что боль ощущалась, если только дёрнуть за кисть, и если не обращать внимания на её пугающий цвет, вполне себе, жить можно.

Убедившись, что моя травма не фатальна, я сразу же вспомнил о втором Окре, который находился где-то здесь, в этом зале. Ведь это он меня зацепил, но у меня в мозгах совсем не отложилось того факта, что я его уничтожил. К тому же я не видел своего меча. С этими тревожащими меня вопросами я обратился к Дылде. Его ответ меня и поразил, и обрадовал, и огорчил одновременно. Оказывается, Окр всё-таки напал на нас, и я был его первой жертвой. Но, по-видимому, он был не воин, а технарь и потому не мастак сражаться, поэтому слегка замешкался, после того как выбил у меня из руки меч, а в этот момент Дима успел метнуть в него осиновый дротик. Попал он удачно, но монстр, даже с горящим в шее осиновым колом, всё равно успел достать бедного Димку и буквально порвал его на части. Точку в этом деле поставил Дылда. Он испарил инопланетной базукой ненавистного Окра, правда, вместе с Димой Жирновым. Так мы потеряли ещё одного нашего брата, теперь нас осталось трое.

«Что делать – это война, тут каждый из нас готов умереть за жизнь человечества, и пускай лучшие из нас уже погибли, мы всё равно прорвались. И теперь осталось, как в русской народной сказке, только сломать иголку, спрятанную в ларце, чтобы Кощей Бессмертный сдох, наконец».

Так думал я в то время, когда мы приближались к рабочей зоне ПВ-генератора.

Закладывать золото в выдвижной контейнер, куда обычно загружается топливо для функционирования ПВ-генератора, пришлось мне. Эта инопланетная автоматика действовала только от руки Окра. Наконец, дело было сделано, и я хоть немного перевёл дух.

Теперь оставалось продержаться здесь ещё тридцать семь минут, и можно будет сказать, что с инопланетным вторжением на Землю покончено. Мысль о том, что нам удастся отсюда благополучно вырваться, меня уже покинула. Тревога у инопланетян, скорее всего, поднята и по любому нам потребуется жёстко оборонять этот зал, чтобы они, не дай бог, не сумели вытащить золото из рабочей зоны ПВ-генератора. Так что оставалось только держаться и выкинуть из головы все мысли о спасении, как своем, так и людей, находящихся сейчас в Статис-камере нашего ковта. Ну а если уж станет совсем себя жалко, будем забивать эту жалость мыслями о спасении всего человечества. «Ей-богу, весьма неплохое завершение твоего жизненного пути, Мишка Кузнецов».

Но я так думал, а у Дылды на этот счёт были совсем другие планы. Он мне их и высказал телепатически, и ещё, как в старые добрые времена, в свойственном Семёнычу безапелляционном тоне:

– Кузя, давай быстрее, шуруй в летающую тарелку. Нужно срочно сваливать отсюда! А мы с Саней прижмём хвост этим Окрам!

Я искреннее возмутился в сомнениях, что они без моей помощи смогут противостоять Окрам. Но Дылда, не щадя моего самолюбия, подумал в мою сторону жёстко:

– Ты что, салага, не понимаешь, что теперь ты стал обузой. Помощи от тебя – ноль, только будешь отвлекать меня от выполнения задачи. Придётся ведь и тебя ещё прикрывать от этих дьяволов. Не веришь, посмотри на свою правую руку – ты в ней даже ложки теперь не удержишь, не говоря уже об оружии.

– Какая, к чёрту, обуза, да я левой рукой спокойно смогу удержать меч. А ты сам видел, что против Окров он гораздо эффективней, чем твоя базука. Пока ты с ней развернешься, я уже нескольких Окров порежу на шашлык.

– Хм-м, да… Меч!

Дылда повернулся к Мореману и вычертил какие-то знаки руками, в стиле глухонемых. Китаев достал из заплечного колчана, предназначенного для ношения дротиков, меч и молча кинул его в мою сторону. Я поймал его левой рукой и увидел, что рукоять погнута, а место, откуда исходил режущий луч, слегка приплюснуто. Но, не обращая внимания на эти видимые дефекты, я крепко сжал рукоятку – никакого эффекта, луч из меча не появился. Теперь и мне стало понятно, что мы лишились оружия, совершенно необходимого в настоящий момент. Ну что на это можно было сказать? Вот и я стоял молча, тупо разглядывая рукоятку моего бывшего меча.

А Дылда, по-видимому удовлетворённый произведённым эффектом, уже гораздо мягче произнёс: