– И Колумб так? – удивился Ромка.

– Нет, Колумб в надстройке спал, на корме, как ты сейчас, а вот все остальные… Первые каравеллы мало отличались от варяжских драккаров, парусной оснасткой разве, а так лодка лодкой.

– Дядька Мирослав, а правда, что варяги в Америке еще двести лет назад побывали?

– За двести не поручусь, а что были – это точно. Только они северней ходили, через Исландию и Зеленую землю. Грин ленд, – пояснил он, увидев, как лезут вверх от непонимания Ромкины брови. – Это зеленая земля по-нашему.

– А почему об этом континенте не знал никто?

– Да варяги – они люди такие, ты с ними по-человечески, торговать, соседствовать, а они тебя в полон. В рабство. Кому охота с такими сведеньями обмениваться?

– Прямо сразу в рабство? Как татары?

– Не так, как татары, конечно. У варягов рабы с хозяевами в одном доме спят, с одного стола едят, одной шкурой укрываются, но все равно. Рабство – оно и в Эфиопии рабство.

– А Эфиопия, это где?

– Это далеко. За Мавританией. Но я не о том, я о варягах. Так-то они борзые, а вот если дать им по сопатке, так сразу зауважают.

– Дядька Мирослав, а отчего так?! Я вот и по мальчишкам во дворе заметил! Если ты с ними вежливо, куртуазно, как франки говорят, так они тебя харей в грязь. А если ты их харей в грязь – они тебе почести, как королю.

– От слабости все. Слабый боится, что кто-то его слабость учует и ткнет харей в грязь, а сильному этого бояться не надо. Он может быть куртуазным.

– Так, а если…

– Отрок, – строго оборвал его Мирослав, – я воды-то дождусь?

– Тиерра! Тиерра! – донеслось из «вороньего гнезда». – Земля!

Все свободные от вахты матросы кинулись на нос, обезьянами повисли на снастях. Ромка, свесившись за борт, в радостном нетерпении силился увидеть то, что несколькими минутами ранее разглядел со своей площадки впередсмотрящий. Наконец ему удалось разглядеть какую-то неясную дымку на горизонте. Постепенно она превратилась в тонкую черную полоску.

– Эспаньола! – заорал Ромка, сорвал с шеи красный платок и замахал им, как флагом.

Все, кто был на борту, подхватили его крик.

– Чего разорались, как тюлени на лежбище! – перекрыл гул голосов рокочущий бас. – До Эспаньолы далеко еще. Это острова, лежащие перед ней. Тут первый, здоровый, потом маленькие пойдут, один за одним, как бобы в стручке. Насмотритесь. По местам, каракатицыно отродье!

Матросы глянули на боцмана, кряжистого детину с красными набрякшими кулаками, и неохотно стали спускаться с лееров и вант.