— Да, мы все еще там. Брендан постепенно успокоился. Он понял, что отъезд Финтана — еще не конец света, и нанял молодого парня, который помогает ему фермерствовать. Я думаю, утешает и сознание того, что если мы с Айоф и уедем, то едва ли далеко. Вряд ли мы сможем навсегда покинуть эти края.
Хью Осборн поставил тарелку нарезанного чеснока рядом с ними и нежно сжал руку Уны, прежде чем вернуться к столу. Нора заметила: Уну смутил и обрадовал этот жест.
— Хью спрашивал, не переедем ли мы с Айоф сюда. Я пока не решила, что ответить. Но иногда мы действительно чувствуем себя одной семьей.
— Мне кажется, вы оба заслужили немного счастья, после всего что случилось.
Некоторое время они работали в молчании. Нора посмотрела на мужчин. Интересно, успел ли Хью рассказать Уне о той исповеди, об удивительном повороте в истории семейства Осборнов:
— Уна, я не раз задавалась вопросом… Маг Аннэг — это не измененное Мак-Ганн?
— О, да, эти Мак-Канн, Мак-Ганн, Мак-Анна, без разницы, уверена, — лишь различные вариации одного и того же имени. А почему вы спрашиваете?
— Просто любопытно. Возможно, мы выяснили, кто была наша рыжеволосая девушка.
ГЛАВА 3
Ужин закончился, посуду помыли, вытерли и убрали. Близилось время, когда Аойф должна была укладываться спать. Хью Осборн вызвался проводить ее и Уну домой. Уходя, он обернулся и сказал Джереми:
— Может, пока я не вернусь, покажешь Норе и Кормаку, над чем ты работаешь?
Юноша, казалось, не отреагировал. Однако провел их в комнату на первом этаже, напротив мастерской Хью, и, повернув выключатель, осветил просторную студию с белеными стенами, увешанными карандашными набросками. На столе у стены лежали пестрый ворох веточек и листьев, лисья шкура и коллекция перьев. Нора слегка вздрогнула, когда заметила на насесте в углу большого нахохлившегося ворона, который проснулся и моргал от яркого света.
— Не волнуйтесь, — сказал Джереми, подойдя к птице и мягко потрепав ее перья. — Он не причинит вам вреда. Он старый и ручной. Но очень умный.
Нора принялась внимательно рассматривать рисунки и картины. Здесь нет тех отчаянных всплесков краски, которые покрывали стены башни, подумала она, но сохраняется та же грубоватая экспрессия. Джереми, держа руки в карманах, прислонился к стене, изображая безразличие.
— Это ваши работы? — спросила Нора. — Они замечательны.
Юноша пожал плечами:
— Хью думает, это удержит меня от того, чтобы покончить с собой.
В интонации Джереми прозвучали былые агрессивные нотки. Он, очевидно, ждал реакции.
— И помогает? — спросил Кормак.
Джереми уклонился от ответа.