– А вас душили слезоточивым газом?

– А то как же, а еще травили собаками и забрасывали светошумовыми гранатами, и у меня на лбу шрам, с того раза как один идиот полицейский ударил меня в Оккьюпае своим щитом. Хорошие были времена. Я по ним скучаю. Ты только посмотри на свое испуганное личико! Не бойся, Мила. Теперь мы в непосредственных акциях протеста почти не участвуем. Скорее мы действуем за кулисами. У нас есть друзья в России и Индии, бывшие интернет-тролли, ты знаешь, что это такое?

– В общих чертах. Что-то вроде хакеров?

– Да, а также бывшие сотрудники центров поддержки, и мы стараемся сделать мир лучше.

– Каким образом?

– Это секрет, хорошо? – Энджел улыбается, однако ему становится неуютно, взрослые откровенничают с ним, как тетя Билли, накануне той ночи, когда все переменилось. И он по-прежнему не хочет спрашивать у мамы подробности.

– На самом деле это сложно; ты знаешь, что такое атака «отказ в обслуживании»[17]?

– Нет.

– Ну хорошо, хорошо, мы пытаемся стереть наши долговые обязательства, обрушить банковскую систему.

– Но разве вам не нужны деньги?

– Не больше, чем нам нужны границы. Это другое направление, в котором мы работаем: уничтожение иммиграционных архивов.

– Но как же насчет тех, кто захочет вернуться домой?

– Если нельзя доказать, кто есть кто и как он сюда попал, нужно предоставить всем свободу передвижения. Границы такие же воображаемые, как и деньги. Как и права собственности. У нас есть хакерская программа, взламывающая систему безопасности гостиниц, то есть мы можем отпирать замки и впускать в номера тех, кому это нужно, не заставляя их заполнять долбаные регистрационные карточки, навязанные правительством. Прошу прощения, я не собиралась сквернословить.

– Ничего страшного. – Майлс продолжает нарезать лук все более мелкими кусочками, и тут бурей счастливого повизгивания на кухню врывается такса, а из улья спален наверху появляется девица лет двадцати в тяжелых черных сапожищах с «ирокезом» на голове, почесываясь под мышкой.

– Познакомься с Мишель, – говорит Энджел. – Это наша домашняя творительница хаоса. Но готовить ни черта не умеет. – Она наливает масло в здоровенную закопченную сковороду и высыпает следом овощи.

– Ты новенькая, малышка? – Мишель плюхается на табурет у стола под шипение и аромат жарящегося лука.

– Наверное. Меня зовут Мила.

Мишель хватает оставшийся на столе ломтик сырого имбиря и отправляет его в рот.

– У нас здесь всякого хватает. Солт-Лейк-Сити притягивает разных чудиков. Когда я была маленькой, мои братья закрывали мне глаза, когда мы проезжали мимо Пирамиды. Ты ее уже видела? Прикольный культ. Там раньше висел плакат: «Приходите мастурбировать вместе с нами».

– Фу! Ого! – У Майлса горят щеки, он стоит, уставившись на разделочную доску, сосредоточенный на резке лука, полностью сосредоточенный.