– Лев, ну идёмте же. Не будем терять время, – вмешался раздосадованный неудачей несостоявшийся садовод.

Сергей развернулся и направился вслед за своими спутниками.

– А вы что, знакомы с этой девицей, господин маг? – обернувшись в его сторону, поинтересовался Барнабас.

– В первый раз вижу, – не стал врать Сергей.

– Странно, она так быстро сменила гнев на милость по отношению к вам. Видимо, у вас очень хорошие общие знакомые, этот Каррсон, или как его там?

– Не берите в голову, господин Барнабас, – отозвался Сергей, – это просто мужское обаяние и высокая харизма.

– И сколько же единиц у вас харизма? – живо заинтересовался купец.

– Судя по результату, не меньше восьмидесяти, но вообще-то я специализируюсь на ловкости – с улыбкой ответил Сергей, подумав: «А толстячок-то, не только грамотный, но и с юмором».

Барнабас как-то странно глянул на мага, но развивать тему не стал. Вместо этого он обратился к Верону:

– Люций, друг мой, но ты-то точно знаком с этой девицей?

– Эта, как ты говоришь, девица – леди Мурказель. Обладательница Дивного Доспеха, Шлема Белого Единорога, Ожерелья Небесного Блаженства, Золотого Лука с тетивой из гривы единорога, Книги Заклинаний 3-го уровня…

С каждой произносимой регалией Барнабас все больше и больше сникал. Это было похоже на то, как будто боксёр-разрядник вызвал на поединок незнакомца, рассчитывая на лёгкую победу, а выйдя на ринг, услышал, что его противник заслуженный мастер спорта, член сборной, неоднократный победитель и прочая, прочая, прочая.

– … а также Герой и владетель замка «Основа».

Барнабас окончательно сник, на его серое лицо было страшно смотреть. Видимо последнее звание, если говорить языком спорта, соответствовало уровню не ниже Олимпийского чемпиона.

– Не мог меня сразу предупредить? – мрачно поинтересовался он.

– Я пытался, но ты, находясь в рабстве у Эрота, слушал голос не мой, а своего Приапа. И с твоей стороны было весьма неблагоразумно пытаться затащить её в этот, как ты его назвал, «цветник». Я даже не говорю, что это может привести к большим трудностям в торговле с той стороной, но леди Мурказель, чьё достоинство и честь самым постыдным образом были осмеяны на глазах у всех, может быть ещё и весьма злопамятна. – Люций сделал многозначительную паузу.

– Ничего, попадёт к Гнилоину, там ей и конец. И никакие артефакты не помогут, – мстительно заметил Барнабас, – из цепких лап этого паука ещё никто не выбирался.

– Я бы не стал на это сильно рассчитывать. – Центурион на мгновение замолк, а затем, отвернувшись в сторону, глухо заговорил, выдавливая из себя короткие, отрывистые фразы.

– Шёл третий день после разгрома армии Великого похода. Эрик Рыжебородый вёл остатки войска через варварские леса. У нас было много раненных, дикари же шли налегке, и они быстро нас настигали. Их передовые отряды уже нападали на наши тылы. Мы шли походным строем и отбивали их наскоки. Наши воины не спали уже третьи сутки и ели на ходу. Рыжебородый запретил делать остановки и привалы, чтобы основные силы варваров не нагнали нас и не успели подготовить засаду.

До Тримертона оставался один дневной переход, когда наш путь перегородила река. Прибрежные земли принадлежали одному варварскому племени, и Эрик предложил их вождям щедрую плату за проход. Они отказались.